Пламя для Снеженики

Мы прожили вместе три года — большой срок для ведьминой благосклонности! А потом мне вдруг стало чего-то не хватать в наших с ним отношениях. Ни матушке, ни тетушке, да и себе самой я не смогла объяснить, чего именно. Разумеется, никто из родственниц меня не понял. Зато понял сам Вех и отпустил, просто собрал свои вещи и ушел из моего дома, но по сей день он оставался моим другом и Хранителем. Я знала, что ему можно доверять.

Вот и сейчас я сидела напротив и смотрела прямо в его серые глаза, ожидая честного ответа на свой вопрос.

Ведьмак оправдал мои надежды.

— Ягодка, — отозвался он, не отводя своего взора, — только маги носят на себе металл!

Вздрогнула и с недоумением нахмурилась, а мой Хранитель продолжил:

— Ни один из ведьмаков не станет надевать на свою шею металл, каким бы он не был: драгоценным или нет. Мы плетем обереги их тех материалов, что дает нам природа. А у Дарова на шее висит цепочка!

Я припомнила обнаженную мужскую грудь со стекающими по ней капельками воды. Никаких украшений в тот раз на Эфероне я не увидела, и поэтому позволила себе усомниться:

— Ты уверен?

— Да! Сегодня за ужином я внимательно следил за Даровым и, когда он наклонился, мне удалось заметить блеск золота в вороте его рубашки!

— Ясно! — я всегда доверяла Веху, поэтому этот ответ заставил меня основательно призадуматься.

— Что у тебя с ним? — отвлек меня от размышлений ведьмак.

Ответила ему как можно более беспечно:

— Ничего серьезного. Нас государыня Маресса познакомила и поручила важное задание.

Хранитель хмыкнул:

— Расскажешь?

— Всего поведать не могу, — покачала головой, — скажу только, что это дело очень серьезное!

Ведьмак криво усмехнулся:

— Главное не влюбляйся в него!

— Что? — я не поверила своим ушам.

— Ягодка, я видел, как ты на него смотришь!

— Как? — у меня пересохло в горле.

— Успокойся, это только я и приметил…

— Вех, — медленно проговорила я, — ты ошибаешься…Даров не вызывает во мне теплых чувств! — убежденно закончила.

Мужчина вновь хмыкнул и устремил взор вперед, туда, где на воде маячило пятно белесого света от фонаря с пойманными внутрь него большими жуками-светляками, установленного на носу лодки.

Слова Хранителя глубоко запали в душу, заставляя меня нахмуриться и попробовать разобраться в сердечных чувствах.

Неторопливо двигалась к дому, попутно рассматривая бьющихся за стеклом фонарей больших огненных бабочек. В каждом было по два мотылька, и я усмехнулась: 'Совсем, как в саду у Великого князя, только у государыни Марессы больше!' На дворцовых аллеях в каждом фонаре сидело по четыре бабочки.

На моей половине дома света не было, окна Теры тоже были темны, и мне подумалось: 'Надеюсь, что Даров уже видит седьмой сон!'

Вошла в дом и на кухонном столе разглядела одинокую свечу. Невольно поморщилась — ее тусклое трепещущее пламя освещало знакомый мужской силуэт.

— Я тоже рад вас снова увидеть, госпожа Колючкина! — саркастически прозвучало из полутьмы.

Решила поменять тему:

— Господин Даров, право, я не ведаю, что можно добавить к рассказу Ладова!

— А вы ведаете, о чем мы с ним говорили? — в этих словах сквозила ирония.

— И о чем? — будто невзначай полюбопытствовала я.

— О том, что вы прибыли слишком поздно! Любая ведьма старше десяти лет должна знать, если в небольшой деревне появился один упырь, то следует незамедлительно заняться его поисками и уничтожением, дабы количество этих упырей не выросло!

Я промолчала, ибо любые слова здесь были бы лишними.

— Где ведунья Сероволкина взяла это задание? — потребовал у меня ответа собеседник.

Подумав, откликнулась:

— Вероятно, там же, где и обычно — в Дель Теари или, в просторечии, избушке на курьих ножках!

— Дерзите?

— Ни в коем случае! Всего лишь предполагаю, потому что доподлинно мне неизвестно то место, где Лийта взяла листок с заданием.

— Вот как? — Эферон в раздумье потер подбородок, вероятно, это был его излюбленный жест, потому как я его уже видела. — А когда ведунья Сероволкина взяла это задание?

— Не могу знать, — с чистой совестью сообщила я.

— Хм…

— Это все? — вежливое любопытство.

— Нет! Снеженика, расскажите мне подробности произошедшего!

— А разве Райт… — начала говорить я, но была очень вкрадчиво прервана:

— Я желаю услышать их из ваших уст, Снежа…

Передернула плечами, и мужчина ехидно осведомился:

— Не нравится, когда вас так называют?

— Нет!

— Тогда скажите, как нравится! Снеженика? Нет? Хм… — он обвел комнату взглядом. — Розочка? Тоже нет? — придирчивый осмотр моей нервно подергивающейся персоны с головы до пят. — Тогда как? Мышка? Птичка? О, знаю! Мушка!

Я стиснула зубы так, что они скрипнули.

— Не угадал? Я думал, вы любите мух, раз оборачиваетесь в них!

— Я не жалую этих насекомых, — именно так шипят змеи, и глава Совета тут же вскинулся:

— Ну, конечно же! Змейка! Милая, очаровательная, зеленая змейка!

— Господин Даров, — сжала кулаки так, что ногти впились в кожу ладоней, — будьте любезны звать меня ведуньей Колючкиной!

— Это обращение совершенно вам не подходит, — на его губах расцвела глумливая усмешка.

Богиня знает, какие усилия мне потребовались для того, чтобы сдержаться и не вспылить.