Пламя Этерны

Он едва успел вернуться на свое место, когда явился высоколобый, которому больше некуда было спешить. Диамни вздрогнул от «неожиданности» и вновь взялся за работу. Утешитель отчитал сонного вояку за леность и заткнулся. Ринальди продолжал смотреть куда-то вдаль. О чем он думал? Диамни хотелось верить, что о свободе. Если эпиарх победит свое отчаяние, он выплывет.

14 Эпиарх

Кубок со снотворным стоял на столе, Эрнани Ракан сидел рядом и с недоумением глядел на драгоценную вещицу. Золото, рубины, алмазы… Кому они нужны? Эпиарх поднялся и проковылял к окну, за которым неистовствовала полная луна. Полотнища серебряного света, цветочные ароматы, если спуститься в сад, там наверняка поют соловьи. Ночь жизни и чужой любви, когда особенно тяжко осознавать свое уродство и свое бессилие.

В полнолуние на Эрнани часто накатывала тоска, но так худо ему еще не было. Даже тогда, когда он узнал, что Лаисса Марикьяре станет женой Повелителя Волн. Что поделать, браки между Великими Домами никогда не заключались по любви, долг есть долг. Лаик жениха не любила, и все равно ее замужество стало для Эрнани несчастьем, хотя тогда был жив Анэсти, а Ринальди еще не покрыл себя позором и не озлобился. Он так и не узнал, что спас брата…

Если б в тот уже далекий осенний вечер Рино не раздумал идти на очередное свидание и не ворвался сюда, в эту самую спальню, Эрнани пустил бы в ход добытый с таким трудом яд. Юноша с тоской поднес к глазам пресловутую булавку. Среди серебряных лепестков прятался крохотный шпенечек, нажмешь, и из стебля выскочит отравленный шип. Быстрая, легкая, чистая смерть, а вот Ринальди будет умирать долго и страшно, особенно если разговоры об изначальных тварях всего лишь сказки.

– Не спишь? – Эридани, в темном домашнем платье и сапогах без каблуков, стоял на пороге. – Мне тоже не спится. Я посылал тебе снотворное…

– Вот оно, – Эрнани кивнул на стол, – я не пил.

– Почему?

– Не знаю… Может, потому, что это трусость.

– Это не трусость. От того, что тебе плохо, никому хорошо не станет – ни Беатрисе, ни, – анакс запнулся, – ни Ринальди, ни Борраске, ни мне. Эту ночь надо пережить и завтрашний день тоже, а затем идти вперед и делать то, что за нас не сделает никто.

– А разве такое есть? Что за меня никто не сделает?

– За тебя никто не станет эпиархом-наследником, у меня больше нет братьев. Тебе придется быть сильным не только духом, тут у тебя все в порядке, но и телом. Нужно выспаться, пусть и с помощью зелья. Не бойся, я не дам тебе к нему привыкнуть, но сегодня оно необходимо. Сиди, я принесу.

Анакс, тяжело, но мягко ступая, подошел к столу, взял питье и бережно, словно от того, расплещется или нет лекарство, что-то зависело, подал Эрнани. Будущий наследник послушно осушил чашу – напиток слегка горчил, но был очень приятным.

– Я посижу с тобой, пока ты не уснешь. – Эридани заглянул в пустой кубок и вернул его на прежнее место. – Жаль, я до сих пор не женат. Ночное одиночество порой невыносимо.

– Я говорил с Рино, – неожиданно для себя самого признался Эрнани, – я должен был это сделать.

– Вижу, у тебя ничего не вышло, – старший брат взял младшего за руку, – так же, как и у меня. Но как ты это проделал?

– Сослался на твой приказ, проверить они не осмелились.

– Молодец, – анакс с силой сжал пальцы эпиарха, – если нужно, ты можешь и думать, и действовать. Хоть какая-то радость в эти подлые дни! Он так и не признался?

– Нет, – Эрнани прекрасно понял, о ком спрашивает брат.

– Ты ему не веришь?

– Как я могу? – глаза юноши наполнились слезами. – В Рино столько злобы…

– Да, я тоже заметил, – вздохнул Эридани. – Я виноват перед ним. Нужно было отпустить Ринальди на север. Если б он там погиб, то хотя бы со славой…

– Эридани, а может быть… может быть, его околдовали? Бывает же, что в людей вселяются демоны? Его взгляд… То, что крикнул тебе в суде, откуда оно?.. Это не он, это просто не может быть он!

– Случается, что место человека занимает… нечто иное, но Ринальди прошел испытание у алтаря Ушедших. – Анакс замолчал, глядя в окно, Эридани проследил за его взглядом. Ночь, звезды, луна… Все как обычно.

– Ринальди – это наша боль, – вновь заговорил брат, – но это человеческая боль и человеческая потеря. Все, что мы сможем, это помнить его прежнего, если, конечно, сможем…

Прежний Рино не был жестоким. Вспыльчивым, необузданным, резким – это да, но очень добрым и совершенно незлопамятным. Прежний Ринальди не стал бы полгода мучить женщину, заметать следы, проклинать еще не рожденных. Помнить прежнего – значит забыть теперешнего. Забыть, выдрать из памяти яростный полуслепой взгляд и чудовищные слова. Их не было! Рино не вернулся с войны, погиб на охоте, утонул вместе с Анэсти, сбежал в никуда со своим Чезаре…

– Эрнани… – Сияющий лунный диск пересекла черная тень. Летучая мышь… – Эрнани, тебе не пора ложиться?

– Нет, еще нет. Ты ведь хотел спросить о другом?