Пламя и кровь

Алисса и ее советники обсуждали возможных невест чуть не месяц, но к согласию так и не пришли. Короля – в чем сошлись и королева-мать, и десница – на заседания совета не приглашали: он, хоть и мудрый не по годам, оставался мальчиком, и никто не желал, чтобы юношеские бредни помешали благополучию всей страны. Королева Алисса ничуть не сомневалась в том, что сам Джейехерис выбрал бы родную свою сестру Алисанну.

У Таргариенов такие браки заключались веками, и Джейехерис с Алисанной росли в уверенности, что когда-нибудь поженятся, подобно старшим брату с сестрой, Эйегону и Рейене. Алисанна была всего двумя годами моложе брата, и детская их привязанность сохранилась и в юности. Отец, король Эйенис, наверняка поженил бы их, и мать ничего лучшего не желала… но ужасы, пережитые после смерти мужа, изменили образ мыслей королевы Алиссы. Хотя Сыны Воина и Честные Бедняки были распущены и объявлены вне закона, многие из них оставались еще на свободе и могли схватиться за мечи, дай только повод. Королева, хорошо помня, что случилось после свадьбы с ее детьми, Эйегоном и Рейеной, не раз повторяла: «Эта дорога нам отныне заказана».

В этой решимости ее поддерживал новый советник, септон Маттеус из числа Праведных, оставшийся в столице после возвращения в Старомест верховного септона и других служителей Веры. Огромный, как кит, в роскошных одеждах, он объявлял себя потомком стародавних королей Гарденеров, правивших некогда Простором из замка Хайгарден. Многие полагали, что следующим главой Септы станет он.

Нынешний глава, коего септон Мун заклеймил как «верховного прихлебателя», благословил бы какой угодно брак, лишь бы сохранить за собой священный престол в Звездной септе. Но он был уже далеко не молод, и путешествие в Королевскую Гавань для совершения свадебного обряда едва не уморило его.

«Ежели его мантия ляжет на мои плечи, я поддержу любой выбор его величества, – говорил септон Маттеус, – но не все мои собратья настроены столь снисходительно, а новые Муны, да простятся мне такие слова, найдутся всегда. Праведные, памятуя недавнее прошлое, сочли бы брак между братом и сестрой тяжким оскорблением Веры, и я боюсь того, что может произойти в будущем».

Уважая мнение королевы и священнослужителя, Робар Баратеон и прочие лорды совета сразу же исключили принцессу Алисанну из числа возможных невест короля. Принцесса в свои тринадцать только что расцвела, отчего замуж ее требовалось выдать как можно скорее. Совет, недолго думая, постановил, что на седьмой день нового года она выйдет за Оррина Баратеона, самого младшего из братьев десницы.

Так решили королева-мать, десница и лорды-советники – но они, как случалось испокон веков, недооценили решимость самой принцессы и молодого короля Джейехериса.

Помолвку еще не объявили, и никто не ведает, как узнала о ней принцесса. Великий мейстер подозревал кого-то из слуг, шмыгавших туда-сюда во время заседания в горнице королевы; сам лорд Робар думал на Дейемона Велариона, человека гордого и возмущенного тем, что Баратеоны пытаются отнять у лордов Дрифтмарка место второго вестеросского дома. Простые же люди много лет спустя рассказывали, будто к принцессе прибежали с вестями «крысы, жившие в стенах замка».

Неизвестно, что сказала или подумала Алисанна Таргариен, узнав, что предназначена в жены Оррину, десятью годами старше нее, которого она едва знала и который ей, по слухам, не нравился. Известно лишь, как она поступила. Другая девушка на ее месте могла разрыдаться или пасть на колени перед матерью, моля ее пощадить, а в песнях поется, что девицы, приневоленные к замужеству, имели обыкновение бросаться с высоких башен. Алисанна, не сделав ничего подобного, отправилась прямиком к Джейехерису.

Брата известие поразило не менее, чем ее. «Не сомневаюсь, что они и на мой счет строят брачные планы», – рассудил он и, по примеру сестры, не стал тратить времени на упреки и мольбы. Вместо этого он приказал своей Королевской Гвардии немедля отплыть на Драконий Камень, где будет и он. «Вы присягали во всем мне повиноваться, – сказал он семерым рыцарям. – Помните свой обет и никому об этом не говорите».

В ту же ночь, под покровом мрака, король и принцесса улетели на драконах в древнюю крепость Таргариенов. «Мне нужен септон», – едва ступив на остров, сказал Джейехерис.

Король поступил правильно, не доверившись Маттеусу, который непременно выдал бы их. Септоном на Драконьем Камне еще со времен короля Эйениса служил престарелый Освик, знавший обоих детей с младенческих лет и наставлявший их в таинствах Семерых. Подвизаясь в отрочестве послушником при дворе королевы Рейенис, он был наслышан о брачных обычаях дома Таргариенов и не стал противиться велению короля.