Пламя и лёд

Велма с недоумением взирала на своего старика, которого она в последнее время считала скорее забывчивым и немногословным, чем словоохотливым. После ответного вопросительного взгляда жены Кантру пришлось уступить, и дальше разговор продолжила одна Велма:

— Как мы тебе уже неоднократно объясняли, Никс, морлоки — это подземный народ, что-то вроде злых гномов, которые живут в старых глубоких туннелях и раз в три месяца по ночам выходят на охоту в поисках живого мяса или чьих-нибудь останков. — Велма сделала паузу, чтобы бросить взгляд на мужа, — тот согласно кивал и грозно посматривал на жену, словно проверял каждое ее слово и в случае искажения каких-либо фактов в любой момент готов был прервать ее речь и провести поучительную беседу в нужном русле. «Как в молодости», — уголки губ пожилой женщины чуть изогнулись в улыбке. Велма опустила голову, чтобы скрыть это от своего мужа, снова принявшего на себя облик грозного учителя.

«Как я обожаю входить в этот дом», — Никс с наслаждением поглощал горячий суп из мяса дикого кабана, приготовленный талантливыми руками Велмы. Начавший покрываться белым снегом старости Кантр и все с такой же яркой внешностью Велма сидят напротив него и внимательно слушают рассказ о его приключениях, попутно делая замечания и давая ему ценные советы. Все осталось так, как было прежде, двадцать лет назад, когда его опекун, достопочтенный брат Робар, настоятель монастыря Трех Стихий, привел его в этот уютный дом и представил его своим новым воспитателям. Ни в одной гостинице или постоялом дворе Никс еще никогда не ел ничего похожего. Удивительно, но Летаврус был абсолютно уверен в том, что этот дом для него стал совсем родным, и Никс нисколько не противился этому, наоборот, ему даже было очень приятно расти в большом мире этих добрых людей. «Надо будет спросить у Велмы рецепт этого кулинарного шедевра», — размышлял Летаврус.

— Никс! — Велма рассержено повысила тон в голосе, видя, что ее речи не достигают ушей слушателя.

— Морлоки напали на меня в предрассветный час, — Никс не успел заметить, как вкусное содержимое тарелки быстро исчезло в его желудке — так вкусно он уже не обедал, а вернее, не завтракал уже пятые сутки. Летаврус отодвинул опустевшую посуду и в спокойном ключе продолжил беседу:

— Линь со своей бандой укрепился в самом крепком доме среди оставшихся развалин. Высокая крыша, толстая единственная дверь и практически полное отсутствие окон немного усложнило задачу, — Летаврус заметил, как пальцы рук мечника сжались в кулаки, будто его наставник был готов сию минуту кинуться в бой и своими кулаками барабанить в толстую дверь. — Но в стене была трещина, которая помогла мне метнуть в лицо Линя нож.

Никс рассказывал не все подробности, опуская некоторые детали кровавых драк. Он умолчал о том, как под толстой дверью его ногами был раздавлен Ранки и как его верный адамантиевый меч своим лезвием распорол брюхо Греха. Никс не хотел, чтобы в душе его учителей поселилась тревога за его жизнь. Особенно Летаврус не хотел вдаваться в подробности боя с морлоками, но опытной разговорщице Велме все же удалось подловить его:

— Сколько было этих мохнатых тварей?

— Примерно тысяча, — Никс осекся и понял свою ошибку только тогда, когда из груди красивой женщины вырвался вздох ужаса.

— Я не считал точно, но… — Летаврус всеми силами пытался оправдаться, но в разговор неожиданно вмешался Кантр:

— Значит, мерзких пожирателей падали было намного больше, — на лице старого охотника проскользнула улыбка, и он украдкой подмигнул Никсу, — уж я-то знаю, с какой скоростью может двигаться мой лучший ученик и сколько при этом разрушений он может принести в стан врага. Поверь, мне, жена, их была не одна тысяча, уж я-то точно знаю.

— Но почему они напали на вас? — Велма никак не могла успокоиться, когда услышала о реальных соотношениях сил.

— Да, в Хатхе есть небольшие лагеря бандитов, но это в основном большие и неуклюжие людоеды со своими дубинами и копьями, — Кантр вторил словам своей жены, никак не желая уступать ей в эрудированности.

— Людоеды тоже были, — Никс спокойно кивнул в сторону лежавшего на скамье арбалета, — мне даже пришлось использовать дополнительные стрелы.

— Но как ты смог порвать свой крепкий походный костюм?

— Это сделал за меня король морлоков.

— Кто?! — пожилые супруги хором вскрикнули от удивления.

— Король-морлок или король морлоков, — Никс постарался жестами показать, кто это такой. — Такой высокий, вдвое выше меня ростом, втрое шире в плечах и весь в желто-белом меху и еще источающий довольно неприятный запах спекшейся крови.

— Никс! — Кантр прервал поток слов, так ярко описывающий чудовище. — Знаешь ли ты, мальчик, что такое существо, как королевский морлок, или, как ты его назвал, король-морлок, рождается один раз в два столетия? — Кантр многозначительно посмотрел на свою жену, как бы в поисках подтверждения своих слов. — Велма молча кивнула. — Предводитель этих плотоядных карликов никогда не покидает своих глубоких пещер.

Жена продолжила речь Кантра: