Пламя изменений

«Никто в зоне отселения не стучит в двери, – подумала Джи. – Это в первый раз…»

Она спустилась по лестнице – так, что ни одна скрипучая ступень ее не выдала, ей на мгновение почудилось даже, что тело у нее стало невесомым как пушинка и вот-вот унесется сквозняком.

Подобралась к окну в гостиной, очень медленно отвела лезвием ножа занавеску – веселую, в желтый цветочек.

У двери стоял старик в темном плаще и задумчиво рассматривал большой палец ноги, который выглядывал из драного башмака. Палец был худой, с большой подушечкой, желтым толстым ногтем, он сгибался и кокетливо разгибался, и старик смотрел на него с изумлением, как на чужой – эвон как выплясывает.

Длинные седые волосы лежали на плечах, нечесаная круглая борода – черная, с проседью. Глаза у старика были цвета молодой травы. Яркие, живые.

Он поднял взгляд и посмотрел прямо на Джи.

Девушка отпрянула от окна.

– Добрый день, – раздался голос за дверью. – Может быть, ты меня все-таки впустишь, Дженни?

Глава двадцать девятая

Облака текут под крылом Снежка, они летят, и солнце играет на его перьях – белых как снег. Они над лентой реки, вода сверкает и переливается…

– Боги, Роджер, ты даже во сне летаешь!

Ловец покосился.

Дьюла мрачно озирался, вися в воздухе наравне с грифоном.

– Стучаться надо, когда в чужой сон вламываешься.

– Небольшой сеанс связи, – оскалился зверодушец. – Чем ты занимаешься?

– Я нашел Вольный Магус, бродячий народ. Им нужна помощь, их тут перевертыши зажали. Закрылись артефактом Кольца, но надолго его не хватит. Кстати, передай Эдварду, пусть учится играть на лире без рук: приеду – оторву за его шуточки. Тут около двухсот перевертышей.

– Сколько? – переспросил Дьюла. – Откуда… Почему ты еще там?

– Я заключил сделку.

– О, ты мастер заключать сделки, я помню, – закивал клоун. – Последствия одной такой мы как раз сейчас расхлебываем.

– Здесь другое. Они примут нашу сторону, если я их отсюда вытащу.

– Блестящая идея, – скривился Дьюла. – И сколько их?

– Сто два, десять детей. Почти все взрослые ранены.

– Тебе не кажется, что они просто схватились за соломинку? Ты мог бы выторговать себе титул цыганского барона.

– Эд на вас плохо влияет, – сказал Роджер. – Дьюла, здесь дети и женщины. Ты же знаешь, что сделают с ними перевертыши.

– И как ты намерен справиться с двумя сотнями перевертышей, имея за спиной женщин и детей?

Ловец вздохнул, признался:

– По правде, я на вас рассчитывал.

– Эд будет в восторге, – сказал Дьюла. – Он побился об заклад с Эвелиной, что ты опять во что-то вляпался. Выиграл. Родж, мы тебе не поможем. Агриппа нашел следы Ласа, Эд готовит хоровод фей. Мы перебрасываемся туда. Координаты сообщим, долетишь.

– Дьюла, я не могу их оставить. Я заключил сделку.

– Понимаю, – кивнул клоун. – Тебе придется постараться, чтобы ее выполнить. Ты ведь с нами не посоветовался, прежде чем ее заключать.

– У них есть Древняя земля и средний артефакт Кольца. Они могут быть полезны.

– Да, если бы они были здесь, а не в окружении перевертышей.

– Твоему Магусу некому было помочь. А этих людей мы можем спасти.

Зверодушец молчал довольно долго, его образ плыл рядом, белые нити облаков касались ступней ног.

– Это война, Родж. Наша задача важнее. – образ зверодушца замерцал, стал нечетким. – Удачи.

– Да идите вы все в Тартар, – возмутился Роджер, и в этот момент его разбудили:

– Мистер Брэдли! Мистер Брэдли!

Ловец открыл глаза.

Этьен тряс его за плечо.

– Скажи что-нибудь хорошее, – попросил Роджер.

– Снежок прокатил меня по двору, – похвастался Этьен. – Правда, только по земле. Взлетать не захотел. Мясо съел, а не взлетел.

– Потому что он умный, – потянулся Роджер. – Сорвешься – костей не соберешь. Зачем разбудил?

– А! – Этьен округлил глаза. – Перевертыши! Они уже в саду! Кольцо сжимается.

Роджер подскочил, взглянул на светильник. Джанго и женщин не было, вокруг него собрались дети: подростки, те, кто уже прошел посвящение, и совсем малыши – в этом Магусе от детей не скрывали их природу, и хотя до посвящения дети не могли полноценно включиться в круг силы, который объединял всех членов Магуса, но все же свою малую лепту они вносили. Плохо, если дело дошло до детей – значит, все взрослые уже выжаты как лимон. Синее пламя едва тлеет на самом донышке.

– Сколько я спал?

– Примерно полтора часа.

Роджер протянул ему нож.

– У меня вилы есть! – возмутился Этьен. – Хотя… и нож не помешает.

– Правильно, – одобрил Ловец. – Вилами ты его остановишь. А ножом добьешь. На лезвие посмотри.

Мальчик вынул нож из ножен:

– Красивый. А что это блестит?

– Вставное лезвие из серебра, – пояснил Брэдли. – Они не любят серебра.

Этьен кивнул.

«Надеюсь, нож тебе не пригодится, – подумал Роджер. – Если они прорвутся…»