Пламя (ЛП)

— Аллернон? — изумилась Миранда. — Она представилась мне как Арчер.

— Родственницей твоего мужа? — тонкие ноздри Поппи затрепетали, словно у гончей, почуявшей добычу.

— Она утверждает, что Арчер — ее кузен, — шепнула Миранда. Все трое не сводили с Виктории глаз, одновременно стараясь (без особого, впрочем, успеха) делать вид, будто рассматривают ткани.

— Как мило, — хмыкнула Дейзи и придвинулась к сестрам. Золотистые кудри взлетели вокруг ее головы, глаза горели в предвкушении пересудов. — И весьма маловероятно. Хотя они действительно знакомы. Восемь лет тому назад она была серьезно увлечена юным лордом Марвелом…

У Миранды внутри все перевернулось и ухнуло вниз. Она схватилась за отрез, дабы устоять на ногах.

— Вероятно, Арчер был против. Непонятно, то ли потому, что сам испытывал чувства к мисс Аллернон, то ли потому, что ему не нравился Марвел. — Дейзи отобрала у Миранды мятую ткань и аккуратно сложила. — Никто никогда не видел лорда Арчера в компании мисс Аллернон, так что причина размолвки осталась покрыта мраком. Как бы то ни было, дело дошло до поединка. В результате бедный лорд Марвел превратился в овощ, а Арчер поспешил уехать из города.

— Дейзи Маргарет Эллис Крейгмор! — глаза Поппи сверкнули под гневно нахмуренными бровями. — Поверить не могу, что ты не рассказала об этом Миранде перед свадьбой!

Дейзи удивленно приоткрыла рот, переводя взгляд с одной сестры на другую.

— О, я бы рассказала, но это совершенно вылетело у меня из головы.

— Даже когда отец сообщил нам имя жениха? — вскинула брови Поппи. — Как можно забыть о подобном?

Дейзи покраснела, и Миранда успокаивающе накрыла ее ладонь своей.

— Все в порядке, Дейзи. Я знала о поединке Арчера с лордом Марвелом. — Она многозначительно посмотрела на Поппи, которая явно не собиралась успокаиваться: — Просто не догадывалась, что они дрались из-за Виктории.

Взглядом она проводила маленький атласный кроваво-красный цилиндр, закрепленный на черных локонах Виктории: хозяйка оного зашла в отдел фарфора.

— А что же она? Осталась с лордом Марвелом?

Дейзи рассеянно перебирала пальцами ткань, голубые глаза не отрывались от Виктории.

— Нет. Отправилась на континент, и больше о ней никто не слышал.

— Вопрос в том, почему она назвалась именем Арчера, — брови Поппи сошлись под рыжей челкой.

— Лишь одно объяснение: она хотела бы возобновить их отношения, — подвела итог Миранда.

Сестры тут же превратились в два вулкана гнева, вместо лавы с шипением извергая угрозы. Попадись им только мерзавка, уж они-то!

— У вас есть такая возможность, — пробормотала Миранда. — Она идет сюда… нет, подождите. — Она вцепилась в локоть Поппи. Внезапно появилась идея получше. Если ей нужно узнать об Арчере и Виктории, почему бы не получить сведения из первых уст?

— Пожалуйста, предоставьте все мне. В конце концов, — понизив голос до шепота, добавила она, — вы же знаете, как говорят.

— Как? — мрачно спросила Поппи, глядя на приближающуюся Викторию.

— Держи друзей близко, а врагов — еще ближе… Виктория! — Миранда обошла стол и слегка наклонила голову. — Я так и подумала, что это вы.

— Какая жалость, что не удалось уговорить ваших сестер составить нам компанию, — вздохнула Виктория, когда женщины оказались в небольшой, но шумной чайной, которую красавица и предложила. Чайную жаловали дамы среднего класса, жены врачей и юристов, желающие отдохнуть после утомительного дня покупок.

— Напротив, — возразила Миранда. — Должна поблагодарить вас — вы спасли меня от целого дня перебранок. Боюсь, мои сестры расходятся во мнениях и не всегда ладят.

— Воображаю, — улыбнулась Виктория.

Они заняли столик в алькове. Как только метрдотель удалился, Виктория повернулась к Миранде, и в свете ламп ее неестественно белое лицо показалось маской.

— Мне приятно выпить с вами чаю. Я думала пригласить вас раньше, но была уверена в отказе.

Миранда не отвела взгляда.

— Из-за того, что я видела в ночь приема. — Не было смысла ходить вокруг да около.

Накрашенные губы Виктории дрогнули в легкой улыбке.

— Не думайте обо мне слишком плохо, mon ami. Когда-то Арчер разбил мне сердце. И, боюсь, я так его и не простила. Я плохо поступила. — Она пожала плечами. — Кажется, я выражаюсь чересчур эмоционально.

Познания Миранды в вопросах любви были довольно ограниченными, но сейчас она не могла не согласиться с Конгривом^[7]: «Небесной ярости ужаснее любовь, что стала ненавистью лютой! В самом аду нет фурии страшнее, чем женщина, которую отвергли!»^[8]

— Я не хотела совать нос в чужие дела, — сказала она, рассчитывая, что извинение настроит Викторию на разговор.

Улыбка собеседницы стала искренней.

— Ба, как раз этого я и ожидала. Сама поступила бы так же. — Она ближе придвинулась к Миранде. — Только не думаю, что Бенджамину следует знать он нашем t^ete-`a-t^ete. Ибо если кто-то и станет возражать против нашей встречи, так это он.

«Бенджамину».

Скрипнув корсетом, Миранда потянулась за салфеткой.

— Арчер, он…