Пламя Магдебурга

Они захватят этот город и возьмут то, что посчитают нужным. Тех, кому хватит ума не сопротивляться, оставят в живых.

Решено.

* * *

Касснер увидел всадников первым. Нагнулся вниз, крикнул остальным, изо всех принялся бить в висящий над головой колокол.

Всадников было пятеро. В шлемах, с горящими факелами в руках. Их кони неслись по дороге во весь опор, наполовину скрытые утренним вязким туманом.

– Закрывайте ворота! – крикнул Маркус.

Навалившись, они принялись толкать тяжелые деревянные створки.

Ворота не слишком высокие – чуть меньше человеческого роста, с двумя проделанными отверстиями для стрельбы. Прорваться через них всадники не сумеют. Стоит им приблизиться, сразу попадут под ружейный огонь.

Створки ворот сошлись, Маркус и Вильгельм Крёнер заложили в пазы толстую деревянную балку. Заперто. Касснер и Гюнтер Цинх запалили фитили аркебуз.

Всадников пятеро, и сквозь ворота им не прорваться. Что же они тогда сделают? Попробуют проникнуть в Кленхейм в другом месте? Но слева и справа от ворот стены домов смыкаются вплотную, а чуть дальше вдоль городской ограды выкопана широкая канава, наполненная водой, да и сама ограда вышиной в добрых четыре фута – такое препятствие на лошади не перемахнешь.

– Уже близко! – крикнул с башни Касснер. – Шагов триста осталось. Пусть подъедут, угостим их на славу!

С этими пятерыми они смогут справиться. Но что, если в лесу спрятались еще солдаты, которые только ждут подходящего момента, чтобы атаковать?

Триста шагов, думал Маркус, прижимая к плечу аркебузу. Меньше чем через минуту они будут возле ворот. Стоит подпустить их вплотную. Или…

– Не ждите, не давайте им приблизиться! – вдруг закричал он.

– Как это? – От удивления Касснер даже перегнулся через перила. – Надо же бить в упор, чтобы наверняка!

– Ты что, не понял?! Они будут швырять свои факелы, они подожгут крыши домов!

* * *

План был хорош. Даже капитан не смог бы придумать лучше.

Шульц, косоглазый австриец с медной серьгой в ухе, предлагал нападать ночью, когда город спит. Но Иеремия не любил темноту. Враг тебя не видит – ну так и ты его тоже. Еще, не приведи Господь, угодишь в волчью яму или ногу сломаешь, а дойдет дело до схватки – и своего подстрелить недолго. К тому же собаки быстро унюхают приближение чужаков, поднимут лай, и к черту тогда пойдет вся скрытность.

Гораздо лучше нападать на рассвете, когда сменяются дозорные. Под утро над землей натекает туман. Люди только что выползли из своих теплых постелей – ленивые, сонные, как сурки.

Конечно, нечего и думать, что они смогут подобраться к городу незамеченными. Даже сонный часовой рано или поздно заметит их и ударит в набат. Значит – без толку прятаться. Курт, Йоган и Заика Михель вместе с двумя братьями-близнецами из Штутгарта сядут на лошадей и поскачут к городу во всю прыть. Пятерым всадникам нипочем не прорваться сквозь запертые ворота, но этого от них и не требуется. Приблизившись на расстояние ружейного выстрела, они свернут в сторону, поскачут вдоль городской ограды. Как только увидят дома с соломенными или хворостяными крышами, сразу начнут швырять факелы, чтобы занялся пожар.

Известно: для этих городских свиней пожар – беда пострашнее чумы. Кинутся тушить огонь, будут думать, как уберечь свои дома и свое добро. Переполох превратится в панику, лучше и придумать нельзя! Будут метаться туда-сюда, пытаясь подстрелить всадников, таская ведрами воду, сбиваясь в одно бестолковое стадо, пока он, Иеремия, со своими парнями тихо и незаметно не подберется к домам на окраине. И вот тогда жирным городским свиньям придется несладко.

* * *

Не доезжая ворот, всадники круто повернули коней, понеслись вдоль ограды, сминая попадающиеся по пути капустные грядки, сшибая пчелиные ульи. Конские копыта выбрасывали комья жирной, черной земли. Маркус пальнул им со злости вслед, но, конечно же, не попал – далеко.

Он с силой провел рукой по лицу, пытаясь привести мысли в порядок. Все понятно: теперь всадники будут выискивать место, где можно удачнее забросить факел, не попав при этом под ружейную пулю. А после попробуют прорваться в город.

– Что стряслось? – тяжело дыша, спросил его запыхавшийся от быстрой ходьбы Хагендорф. За его спиной маячило несколько парней из городской стражи.

– Солдаты, господин советник, – коротко ответил Маркус.

– Сколько?

– Пятеро верховых. Разведчики. Думаю, за ними явятся и другие.

Хагендорф потер крепкий, плохо выбритый подбородок:

– Как пить дать явятся. Эй, Адольф! Быстро собирай всех наших! Место сбора – Малая площадь.

– Колокол-то все слышали… – пробурчал в ответ Адольф, сын портного Мартина Лимбаха.

– Делай, что велено! – сдвинул брови Хагендорф. – Что со всадниками?

– Скрылись из виду, – ответил Маркус. – Поскакали на север. Должно быть, попробуют поджечь дома на окраине.

Хагендорф выругался, сплюнул под ноги:

– Ладно, посмотрим! Много их будет, как думаешь, этих выродков?

– Навряд ли слишком много – иначе подошли бы в открытую.

– Верно, – кивнул начальник стражи. – Главное, чтобы не начался пожар. А уж встретить солдатскую мразь мы сумеем.

– Сколько у нас людей? – спросил Маркус.