Пламя мести

И это слово прозвучало в ее устах как-то… с извинением, что ли. Словно она, в высшей степени приличная дама, вынуждена была грязно выругаться. В присутствии таких же точно приличных дам.

Вообще матушка Гриммс – доброжелательная, кругленькая, уютная, излишне суетливая, в кружевном чепце и фартуке какого-то истово-белого цвета – производила самое благоприятное впечатление. Глядя на нее сразу становилось понятно: все что можно для детей сделано.

– А какое будущее ждет подкидышей? – спросила мама.

– Они становятся прислугой, – гордо сказала матушка Гриммс. – Мы стараемся подобрать им приличные дома. Вы же понимаете, не в любой дом возьмут такого слугу. А тем более служанку.

– А если у ребенка есть какие-то таланты? – спросила я. – Рисовать у него получается… Или петь? Или мальчик хочет служить в армии?

– Все это возможно, – ответила женщина спокойно. – Но лишь для следующего поколения. Если дети этих… детей будут рождены в законном браке.

– И что – есть специальные законы, регламентирующие все это? – спросила я.

– Так было сколько я себя помню, – удивленно посмотрела на нас матушка.

Я, кажется, начала понимать, почему Ричард так настаивал на свадьбе. И фраза «у меня ублюдков не будет» обрела совершенно иной смысл. Кроме того, я отдала должное его матери. И самому ненаследному принцу Тигверду, который высокомерно заявлял всем при представлении, что он бастард императора.

«Надо поговорить с Фредериком. Что-то же делать с этой ситуацией нужно!» – подумала я, а вслух поинтересовалась:

– Чем мы можем вам помочь?

– Не знаю даже, – с сомнением оглядела нас троих матушка Гриммс. – Еды у детей достаточно. Недостатка в одежде или в игрушках мы не испытываем. Прихожане нашего храма заботятся о детях.

– Покажите мне, пожалуйста, где я буду работать, – вмешалась до этого молчавшая Джулиана. – Его величество распорядился, чтобы я отработала свой проступок, заботясь о детях. И я готова на любую работу.

– Конечно, – склонила голову матушка. – Прошу вас следовать за мной.

И они удалились, оставив нас с мамой в кабинете. Мы переглянулись.

– Значит, только в прислугу… – протянула мама.

– Слушай, перед тем как устраивать революцию в отдельно взятой империи, надо хотя бы поговорить с Ричардом.

– И с Фредериком. Обязательно.

У мамы получилось кровожадно.

– Мы, конечно, что-нибудь придумаем, – постаралась я успокоить маму, хотя сама была подавлена.

– Нет, каков молодец! – Маменька никак не могла успокоиться. – Своего сына в прислуги не записал.

– От него мать не отказалась, – тихо проговорила я. – И отец тоже.

– А представляешь себе, если какую-нибудь бедную девочку изнасиловали? Или соблазнили и бросили? А она с пузом. И что ей остается?!

– Она может не отказываться от ребенка, а остаться у нас, – услышали мы от порога голос госпожи Гриммс. – Конечно, ей придется нелегко. Но ее ребенок не будет считаться брошенным.

– Значит, все зависит от родителей? – спросила мама.

– Именно так, миледи, – склонила голову матушка. – Это может казаться жестоким, но, с другой стороны, люди должны понимать, что за все приходится платить. И не столько им, сколько их детям.

– Бывают ситуации, когда и родители могут оказаться беззащитны.

– Мы по мере сил стараемся помочь, – кивнула руководительница приюта. – Вот, например, у нас живет молодая девушка, ее зовут Вероника.

Мы с мамой синхронно вздрогнули.

– Бедная девочка работала экономкой в каком-то богатом доме. Она молчит, в каком именно. Я так понимаю – ее оттуда выставили, когда узнали, что она в положении.

– И было это в конце лета или в начале осени? – что-то голос у меня задрожал.

– Именно так, миледи, – ответила матушка и очень внимательно на меня посмотрела. – Она появилась у нас в последние дни лета.

– Ника? – удивленно посмотрела на меня мама. – Что с тобой? Ты хорошо себя чувствуешь?

– Все хорошо, – отмахнулась я. – Можно с ней поговорить?

– Пойдемте, – тяжело вздохнула женщина после долгого молчания. – Она сейчас с самыми маленькими. Я провожу вас.

Госпожа Гриммс не задала мне ни одного вопроса. Слишком часто, видимо, матушка провожает кого-то, показывает и… не вмешивается. При этом она удивительно проницательно молчала.

Мы отправились коридором – мрачным, как мое настроение. Так вот где оказалась бывшая экономка милорда Верда. Девушка Вероника, что работала в доме до меня и исчезла после скандала. Скандала с… хозяином.

Мысль о том, что я сейчас увижу на младенческом лице знакомые черные глаза, характерные для рода Тигвердов, заставила меня замереть, а перстень нагреться. Тело знобило, руку жгло, а сердце колотилось так сильно, что стало неловко перед матушкой – вдруг услышит? Я глубоко вздохнула, пытаясь задержать дыхание и успокоиться. Очень хотелось верить, что Ричард не имеет к этому никакого отношения. Очень…

«Значит, переспал – и выставил. И все равно, что будет с девочкой. Еще неизвестно, сама ли она пришла к нему. Как говорят. Или же…»

Злость, ревность, недоверие разъедали меня изнутри, как кислота. Больно. Омерзительно. Медленно…

– Мы пришли. Миледи?..