Пламя моей души

Опасалась Елица, что случаться будут в пути стычки какие между Денко и Леденом. Но сын старосты на рожон не лез, а княжич его будто бы вовсе не замечал. Да только, думается, сдерживали Денко лишь напутствия воеводы, которые тот втолковывал ему перед самым отъездом. Но хотелось верить, что и понял он своим разумением что-то. Что не ему тягаться с княжичем.

Прошло несколько дней пути, как начала Елица узнавать те места, где случилось нападение зуличан. И холмы приметные выросли сначала вдалеке, а после взобралась на их плечи дорога, запетляла немного — и спустилась к руслу реки. Елица невольно заторопилась, подогнала лошадь свою и пустила её дальше по тропе тенистой, средь зарослей ивовых, через которые тогда неслась, убегая от Камяна. Леден за ней поспешил, а остальные чуть подотстали. Ехать пришлось недолго. Словно сызнова Елица увидела, как на этом самом месте спешилась в мешанину размытую и бросилась прочь средь деревьев, взбираясь на пологий пригорок. Прошла она тем же путём спокойно, но остановилась, озираясь. Совсем точно нельзя было сказать, где нож выронила. Пока стояла она в раздумьи, нагнали их с Леденом и другие мужи, собрались кругом, ожидая, что дальше делать придётся.

— Надо всё здесь прошарить, — велел княжич. — Всюду, куда княжна укажет, землю осмотреть, все кусты раздвинуть и траву прочесать. Но нож приметный, с украшенной самоцветами рукоятью отыскать надо.

Кмети только плечами пожали и без возражений больших принялись за поиски. Елица и сама кругом ходила, пытаясь припомнить, где же точно её Камян настиг. Показалось, даже нашла то место, прошарила внимательно всё вкруг него — но не нашла клинка. Присела в траву, почувствовав вдруг, что страшно устала — и натолкнулась на взгляд Ледена, который неподалёку от неё осматривался. Мужи бродили тут и там, переговариваясь и перекликаясь, будто в лес по грибы вышли. Но сколько бы они нож отцовский ни искали, ничего найти не смогли. Подошёл Денко, весь в обрывках травинок, отряхнул руки от пыльцы и паутины.

— Ты уверена, что здесь его потеряла? — спросил с явным раздражением в голосе.

Елица огляделась — и кивнула только.

— Уверена. Такое не забудешь.

Вон и камень приметный, торчащий из земли, в сторону которого она бежала, думая укрыться за ним. И две берёзы, сросшиеся у основания. Нет. Это то место, отпечатавшееся чертами теми, которые, кажется, забыться должны в пылу побега от преследователя, но засели в памяти занозами.

Ещё долго бродили мужчины кругом. Пока смеркаться не начало. И только тогда Елица поняла окончательно: ничего они здесь не найдут.

— Дальше надо ехать. До веси успеем добраться на ночлег, — громко проговорил Леден и махнул остальным, чтобы собирались все.

Кмети завздыхали облегчённо и двинулись в сторону тропы, где дожидались их лошади, уже вдоволь отдохнувшие. Елица проводила их взглядом, ещё пытаясь убедить себя, что непременно должна почувствовать тот нож, что он найдётся в самый последний миг. Но и понимала она, что этого уже не случится.

— У Камяна он, видно, — сказала тихо, как подошёл к ней Леден. — Видно, заприметил его и себе забрал.

Княжич обнял её за плечо, сжал легонько — и неведомое напряжение, что нитью в груди натягивалось, отпустило вдруг.

— Этот проныра, верно, не мог такой нож не заметить и упустить. Теперь мы только в этом убедились. Значит, с него спросим. Давно уж он на встречу со мной напрашивается.

Елица подняла голову и взглянула в его решительное и усталое лицо. Видно, чему быть суждено, того миновать не удастся, как ни пытайся.

ГЛАВА 19

Сколько дорогами разными ни петляй, а всё равно пришлось выехать к большаку, что вёл прямиком на Велеборск. Там, в одной из весей — Борогосте — должны были встретиться с ближниками Ледена и Брашко. А может, и со Знаславом, если тот успеет вернуться из Логоста после разговора с Чтибором о том, какая участь постигла дочь его, которую он, верно, уж и за живую считать перестал.

Не слишком-то легко было на душе после поисков ножа обрядного, что не увенчались успехом. Одно оставалось: с Камяна его спросить — да как забрать только — неизвестно.

— Сам я с ним говорить буду, — решил Леден сразу, как понятно стало, что нож не отыщется на том месте, где потерян был. — Уж к нему я тебя точно не допущу и близко. Одним воздухом с ним уже замараться можно.

И глаза его пыхнули льдом голубым при воспоминании о том, что сотворил ватажник Гроздана с Вышемилой.

— А коль отдавать не захочет? — усомнился Денко, который рядом с ним ехал, прислушиваясь ко всему, о чём княжич говорил с Елицей — если ему дозволяли. — Нож, наверное, красивый был, дорогой, раз он на него позарился. Вдруг продал куда или подарил кому?

— Не подарил, — Елица поморщилась от того, как кислым мазнуло по языку от одного упоминания Камяна. От мысли одной о нём. — Такие, как он, любят себе на память оставлять что-то от тех, кого мучили.