Пламя на воде(СИ)

Неладное рыцарь почувствовал примерно час спустя, когда посуда уже давно была убрана. Сначала что-то непонятное начало твориться со зрением: крошечный голубой огонек, вывешенный для освещения, вдруг стал раздражать глаза, а тени - двоиться и расплываться. Решив, что опять перебрал сегодня с магией, Барс убрал огонек. Теперь в темноте ему повсюду мерещились разноцветные искры. Рыцарь недоуменно потряс головой - результатом стало сильное головокружение. Внезапно острая боль резанула внутренности, заставила сложиться пополам; началась рвота. ``Отравили, сволочи, - пришла догадка. - Интересно, кто?''

Мысли спутывались, уплывали; скорчившись на полу у стены, сотрясаемый жестокими судорогами, Барс отчаянно цеплялся за последние проблески сознания, заставлял себя думать, словно это хоть чем-то могло помочь. ``Может ли быть Деим? - рвано мелькали мысли. - Нет, вряд ли. Или он уже получил, что хотел? Вопросы - для отвода глаз? Кто еще? Кто-то его переиграл? Опередил? А может, тот самый народный гнев, о котором он тут распинался?''

- Это было бы смешно. - Выдавил из себя Барс. - Очень.

И последняя мысль, уже на грани наплывающей темноты: ``Теперь наврут про меня с три короба. Что-то подумает Алина?''

Глава X.

`'Никакая деятельность не может быть полностью бесполезной:

- Если работа не приносит реальных результатов, возможно, она тренирует ваш УМ.

- Если работа не приносит реальных результатов и не тренирует ваш ум, вероятно, она тренирует ваше ТЕЛО.

- Если работа не приносит реальных результатов и не тренирует ни ваш ум, ни ваше тело, значит, она тренирует ваше ТЕРПЕНИЕ''.

(``Поучение отрокам'` авт. Сорш Эгер, Желтый Магистр,

проректор Школы Ордена Пламени.)

- 1 -

Алина пришла в себя на своей постели, в спальне; судя по пробивавшимся поверх тяжелых штор лучам солнца, была уже середина дня. Голова казалась набитой ватой. Принцесса припомнила руку, подносящую ей к лицу резко пахнущую салфетку. Кажется, она кричала что-то в тот момент, а потому вдохнула судорожно, полной грудью - и дальше не помнила уже ничего. Почему же она кричала?

Предшествовавшие события всплыли в памяти одним рывком, все сразу. Алина резко села, откинув одеяло. Голова сразу закружилась, под ложечкой противно затрепетало. Стараясь не обращать на это внимания, принцесса спустила ноги с кровати.

Так отвратительно она еще не ощущала себя никогда, и дело было не в головокружении. Как-то несколько лет назад ее мать, королева Элеонора, приняла трогательное участие в судьбе юной служаночки, изнасилованной дворцовым конюхом. Конюх был соответственно наказан, а служаночку мать взяла под свое крыло и всячески помогала ей оправиться. Алина, по своей давней привычке вечно прячущаяся по углам и, благодаря этому, бывшая в курсе событий, слышала, как камеристки хором утешали рыдающую на постели девушку; служанка же не говорила ни слова, но плакала так отчаянно и горько, будто потеряла одномоментно все самое дорогое в жизни. ``Будет убиваться, - довольно раздраженно сказала наконец одна из камеристок. - Нашла, о чем переживать. Подумаешь, под мужиком полежала - не первый, небось, раз и не последний. Не убил же он тебя, не изуродовал; одерни подол и живи себе дальше''. Рыдания вдруг как отрезало. Девушка подняла голову и посмотрела на матрону лихорадочно блестящими глазами. ``Пусть бы убил. - Сказала она тихо, но с таким выражением, что у прячущейся за портьерами Алины все внутри заледенело. - Лучше бы убил. Все лучше, чем вот так, насильно. Чем жить с этим''. Это было одно из самых ярких воспоминаний Алины; служанка потом куда-то подевалась, куда - принцесса не знала и узнать не смогла. Теперь этот случай всплыл в памяти, и принцессе показалось, что она наконец поняла, что ощущала тогда девушка - примерно то же самое чувствовала сейчас сама Алина.

Головокружение прошло довольно быстро. Принцесса добрела до гардероба, оделась, сдернув с плечиков первое попавшееся платье. Когда натягивала чулки, руки ее чуть-чуть подрагивали. Обув привычные туфли и оставив сорочку валяться на полу, Алина решительно двинулась к дверям. Потянула массивную бронзовую ручку; когда та не поддалась, стала дергать снова и снова, не веря своим глазам.

Такой подлости принцесса не ожидала. Высокая двустворчатая дверь спальни была заперта; Алина вдруг почувствовала себя беспомощной маленькой девочкой, наказанной за какую-то несуществующую провинность. Последний раз такое случилось с принцессой лет в пять. На глаза Алины навернулись непрошеные слезы; прикусив губу, она отчаянно заколотила в дверь каблуком туфли.

Когда створки наконец подались, медленно открываясь наружу, Алина едва не упала, а устояв на ногах, ринулась в проем - и уткнулась в мощную грудь Ферузии. Обойти Ферузию было непросто даже в широком коридоре, а уж в дверях - и вовсе невозможно. Воспользовавшись замешательством принцессы, нянька вплыла в спальню и с неожиданным для ее габаритов проворством захлопнула за собой дверь.