Пламя над бездной

Ранголит отлично выбрал место для командного пункта. Он поставил палатки в небольшом понижении рельефа у края большого летнего пруда. В ста ярдах склон над ним покрывал массивный снежник, питавший пруд, но место было расположено так высоко, что с краев впадины открывался ясный вид в три стороны света — на запад, на юг и на восток. Снабжение с севера можно было организовать почти без риска обнаружения, и даже если эти проклятые пожары захватят нижние леса, командный пункт будет вне их.

Разведчик Ранголит возился около сигнальных зеркал, смазывая аппаратуру наведения. Один из его подчиненных лежал, высунув морды за вершину холма и оглядывая пейзаж в подзорные трубы. При виде Свежевателя Ранголит принял позу «смирно», но страха его положение не выражало. Как и большинство дальних разведчиков, он не до конца боялся политиков из замка. Кроме того, Свежеватель сразу установил с ним отношения вроде «мы боевые солдаты, а они — паркетные». Сейчас Ранголит зарычал на командира группы:

— Еще раз так пройдешь по открытому месту — и твои задницы попадут в рапорт!

— Моя вина, Разведчик, — вмешался Свежеватель. — У меня важные новости.

И они отошли в сторону от прочих, поближе к палатке Ранголита.

— Увидел что-то интересное? — странно улыбнулся Ранголит. Он уже давно догадался, что Свежеватель — не талантливая двойка, а часть стаи из замка.

— Когда у тебя сеанс связи с Опекуном? — Это была кличка Хранителя.

— Сразу после полудня. Он за четыре дня ни разу не пропустил. Южане, кажется, засели в одном большом лагере.

— Это ненадолго.

И Свежеватель повторил приказ Булата Хранителю. Слова шли тяжело — предатель в нем сопротивлялся, он чуял начало главной атаки.

— Ого! Ты хочешь перебросить все к Маргамскому подъему меньше чем за два… ладно. Это то, что мне лучше не знать.

Свежеватель ощетинился под плащами. Есть пределы для фамильярности. Ранголит — стая полезная, но когда все кончится, его можно будет сгладить во что-нибудь другое… при случае.

— Это все, господин?

— Да… то есть нет.

Свежеватель вздрогнул в непривычной озадаченности. С этими плащами та трудность, что иногда они мешают вспомнить… Нет, ради Великой Стаи! Это снова Тиратект. Булат приказал убить человека Резчицы — приказ более чем разумный, но…

Свежеватель-С-Булатом сердито потряс головой, щелкнув зубами.

— Что-то тебе мешает? — спросил Властитель Булат. Казалось, ему доставляют удовольствие мучения Свежевателя с плащами.

— Ничего, господин. Просто небольшие помехи.

На самом деле помех не было, но Свежеватель чувствовал, будто распадается на части. Что же давало другой такую внезапную мощь?

Свежеватель-С-Амдиджефри раскрывал и закрывал пасть, раскрывал и закрывал. Дети отскочили от него с расширенными глазами.

— Все в порядке, — сказал он мрачно, хотя два его тела стукнулись друг с другом. И в самом деле было много разумных причин сохранить Джоанну Олсндот живой: в дальней перспективе это гарантировало добрую волю Джефри. И она могла стать тайным достоянием Свежевателя. Может быть, фальсифицировать смерть Двуногой для Булата, и… Нет! Нет. Нет. Свежеватель снова обрел контроль над собой, выдавив эти рационализации из разума. Те самые приемы, которые он использовал против Тиратект, она обращала против него.

Но со мной это не пройдет. Я — мастер лжи.

С-Булатом, С-Ранголитом, С-Амдиджефри — все его элементы издавали теперь тихие дребезжащие звуки. Властитель Булат танцевал вокруг него, не зная, то ли смеяться, то ли беспокоиться. Ранголит таращился с явным интересом.

Дети подались обратно и коснулись его.

— У тебя что-то болит?

Человек просунул эти свои замечательные руки под плащ и мягко погладил кровоточащую шерсть Свежевателя. Мир содрогнулся от взрыва помех.

— Не делай так, ему от этого может быть больнее, — прозвучал голос Амди. Мордочки щенков вытянулись, пытаясь помочь поправить плащи.

Свежеватель ощутил, как все его существо проваливается в забытье. Последнее нападение Тиратект оказалось фронтальной атакой, без рационализаций или хитрой инфильтрации, и…

…И она огляделась вокруг в изумлении.

После стольких дней я снова стала сама собой и снова собой правлю. Хватит невинной крови. Если кто-то и должен умереть, это Булат и Свежеватель.

Ее голова следила за метаниями Булата, выбрала наиболее вычлененного элемента. Подобрав под себя ноги, она приготовилась прыгнуть ему на горло. Только подойди чуть поближе…

Последний момент сознания Тиратект вряд ли длился больше пяти секунд. Атака на Свежевателя внутри себя была отчаянным напряжением всех сил, не оставившим резервов для внутренней защиты. Уже готовясь прыгнуть на Булата, она ощутила, как ее душу тянет назад и вниз и из тьмы поднимается Свежеватель. Ноги элемента дернулись в судороге и подогнулись, земля ударила в лицо…