Пламя над бездной

«Все в порядке. Все в порядке. – Он пытался дотянуться к ней, сказать ей. – Я настоящий, Равна!»

Тогда Глубины навалились на него всей тяжестью, и больше он ничего не узнал.

В дверцу люка снова стучали. Она услышала, как Странник идет туда. Внутрь проник свет.

Джефри завопил:

– Солнце вернулось! Солнце!.. Эй, а чего тут так темно?

Странник:

– Артефакт, ну, та штука, которой помогал Фам, выключился.

– Вы чё, вырубили весь свет? – Люк полностью откинулся, внутрь просунулась голова мальчика, очерченная сиянием факела вместе с несколькими щенячьими мордами. Он пролез в люк, девочка следом. – Выключатель вон там, видишь?

С закругленных стен пролился мягкий белый свет. Все как обычно, все по-человечески, кроме… Джефри застыл как вкопанный, прижав ладонь ко рту, с глазами навыкате. Обернулся и приник к сестренке.

– Что это? Что это? – спросил его голос из открытого люка.

Равне захотелось ослепнуть. Она упала на колени.

– Фам? – тихо позвала она, зная, что ответа не будет. Останки Фама Нювена лежали внутри Контрмеры. Артефакт перестал сиять. Истерзанный контур его потемнел и скорчился. Сейчас он больше всего походил на обгоревшую корягу… но коряга эта сжимала лежащего человека и нанизала его на себя. Крови и огарков не было. Там, где артефакт проткнул Фама, остались пепельные пятна; плоть и машина сливались воедино.

Странник подошел и ткнулся носами совсем рядом с недвижным артефактом. В воздухе по-прежнему висела горькая вонь. Пахло смертью, но не обычной гнилью: тут умерло создание из плоти и чего-то иного.

Равна глянула на запястье. Информация на дисплее упростилась до нескольких строк символов и цифр. Ультрадвигателей не обнаружено. «Внеполосный-II» сообщал о трудностях с навигацией. Они были глубоко в Медленной Зоне, вне досягаемости любой помощи, вне досягаемости Погибельного флота. Она посмотрела в лицо Фама.

– Ты это сделал, Фам. Ты это и вправду сделал, – сказала она тихо, самой себе.

Дуги и петли Контрмеры истончились и стали хрупкими. А тело Фама Нювена стало их частью. «Как разломить эти дуги, не разбив?..» Странник и Йоханна мягко увлекли Равну прочь из каюты контейнеровоза. Следующие несколько минут изгладились из ее памяти, и как выносили тело, она тоже не запомнила. Синепанцирь и Фам погибли безвозвратно.

Потом все оставили ее. Не от недостатка сочувствия, но потому, что катастрофы, странные события и чрезвычайные ситуации были в изобилии. Следовало позаботиться о раненых. Не исключалась вражеская контратака. Воцарилось великое смятение, и отчаянно требовалось навести порядок. Она всего этого почти не замечала. Для нее завершилось долгое отчаянное бегство, и силы ее окончательно покинули.

Равна просидела на ступенях трапа, наверное, большую часть дня, в молчаливом бездумном горе, едва осознавая, что Зеленожка включила ей через данник свою песню моря. В конце концов до девушки дошло, что она уже не одна. И дело было не только в заботе Зеленожки. В какой-то момент вернулся мальчик. Он сидел рядом с Равной, а вокруг рассыпались щенки и тоже молчали.

Эпилоги

Мир снизошел на земли, составлявшие некогда домен Шкуродера. По крайней мере, вражеских стай видно не было. Кто бы ни отвел их с поля боя, маневр был выполнен искусно. Шли дни, из берлог начали выбираться испуганные крестьяне. Те, кто не был ошарашен случившимся, в основном радовались падению старого режима. Жизнь возвращалась на поля, крестьяне делали, что могли, спасая остатки урожая после самого страшного за последнее время сезона пожаров и величайшей битвы в истории этих земель.