Пламя над Волгой. Крестьянские восстания и выступления в Тверской губернии в конец 1917–1922 гг.

В июне зафиксированы выступления против комбедов в Харинской, Казинской и Пыжовской волостях Ржевского уезда. В мятежные местности отправлялись отряды с задачей переизбрания исполкомов, подавления выступлений и конфискации любого оружия[37]. В Осташковском уезде Дмитровской волости произошло столкновение крестьян с отрядом красноармейцев, несколько солдат были избиты. На подавление выступления из Осташкова был выслан отряд в 40 человек[38]. В Васильевской волости Тверского уезда 25 июня было выступление против исполкома с требованием хлеба[39].

Калязинский исполком 21 июня констатировал, что повсеместно по уезду происходят выступления крестьян против продовольственной политики, в том числе крупные в Плещеевской и Расловской волостях. Было решено направить туда комиссаров, наделенных чрезвычайными полномочиями, с отрядами красноармейцев. Они имели право вводить осадное положение и расстреливать мятежников, а также смещать исполкомы и назначать в них людей, стоящих на платформе советской власти[40].

В июне 1918 года было небольшое выступление в Погорельской волости Зубцовского уезда[41], но никаких подробностей о нем не обнаружено.

В течение всего июня в Старицком уезде бурлили события в виде «походов» крестьян на уездные органы власти. Так, в Юрьевской волости инициативные граждане поспешили организовать комбед еще до того, как был принят соответствующий декрет. Вновь созданный комитет немедленно принял решение о реквизиции «излишков» хлеба и их продаже (!) голодающим по твердой цене – 45 рублей за пуд. Интересно, куда потом предполагалось направить эти деньги? Но реализовать задуманное не получилось, потому что в ночь на 5 июня крестьяне пришли к волсовету, да и разогнали комбед, уничтожили документы, а заодно тяжело избили председателя Зайцева. После этого беднота резко поумнела и в комитет никто записываться не захотел. Правда, и хлеб им продавать обладающие его «излишками» отказывались[42].

В тот же день крестьяне Ефимьяновской и Бороздинской волостей явились в Старицу и потребовали, чтобы к ним вышел председатель уездного исполкома. Чего тот, даром что левый эсер, предусмотрительно делать не стал. Толпа после отказа не успокоилась и потребовала проверить продсклады, что и было разрешено сделать делегации из восьми человек. Продуктов обнаружили немного, но по уезду пошли прямо противоположные слухи, включая то, что исполком раздает всем желающим по пуду муки. И на следующий день в город явились толпы желающих получить поддержку от советской власти. Исполком от греха подальше закрыл двери, всех служащих отправили по домам. Несолоно хлебавши крестьянам пришлось вернуться в деревни[43]. Правда, это не было последним случаем, когда жители Ефимьяновской волости навещали Старицу большими толпами.

Через несколько дней случился и вовсе политический казус. Уездный исполком, эсеровский по составу, решил поиграть в демократию и предложил обсудить в волостях текущую ситуацию в плане «кто виноват и что делать». 9 июня на межволостном собрании делегаты от Павликовской и Иверовской волостей подписали протокол, в котором черным по белому записали следующее. Безотлагательный созыв советской властью Учредительного собрания, объединяющего все демократические силы Российской демократической республики. Единственный путь к победе над голодом – отмена хлебной монополии и разрешение частной вольной торговли, под контролем государства, кооперативных и потребительских обществ. Понятное дело, что за такие резолюции граждан немедленно записали в контрреволюционеры и завели дело, которое закрыли по амнистии только в марте 1919 года[44].

Но пока шли все эти политические дебаты, уездный исполком по просьбе голодающих отправил в Ефимьяновскую волость отряд красноармейцев для реквизиции хлеба. Встретили его граждане, как нередко случалось, совсем не дружелюбно: 18 июня винтовки отняли, военного комиссара Петра Воеводского сильно избили, солдат прогнали. А заодно разогнали местный исполком и забрали в нем оружие. Из уезда собрались отправить в волость отряд с пулеметами, но пока суть да дело, 19-го числа крестьяне решили в очередной раз пойти на Старицу потребовать хлеба, что и сделали толпой в несколько сот человек. В городе объявили тревогу, развели наводные мосты. Навстречу крестьянам были отправлены красноармейцы, после стрельбы в воздух толпа рассеялась. Несколько отрядов выдвинулись в волость, где также рядом с собранием в несколько тысяч человек была открыта стрельба в воздух, крестьяне разбежались. Прошли аресты, хотя, как обычно, лидеры движения скрылись. Старицу объявили на осадном положении. Следствие тянулось до декабря, когда состоялся суд ревтрибунала. Судя по всему, участники движения были освобождены по амнистии[45].