Пламя надежды

Картина вокруг сменилась так быстро, что у Лунии закружилась голова. Рыночную площадь в улье Цикады она видела прежде только снизу, а теперь стояла на галерее, где дежурили стражники-ядожалы. В свете огнешёлковых фонарей, как и прежде, маячили настенные портреты королевы Осы, на стенах висели плакаты с лозунгами, но на всём обширном пространстве рынка царила зловещая тишина. Все магазины у внешней стены улья были заперты, а витрины их опустели, в том числе и в «Сладком сне», где Луния с братом покупали медовые леденцы в День превращения – наверное, последний нормальный мирный день в её жизни.

Вместо пёстрых прилавков и шумной толпы покупателей и продавцов на рыночной площади сидели рядами драконы с опущенными головами и сложенными крыльями, прижимая к себе бескрылых драконят. Лишь несколько шелкопрядов ходили между рядами, раздавая сушёные водоросли и пакетики с орехами, перевязанные шёлком.

Рядом на балконе стояла Ящерка и вглядывалась в сидевших внизу. С другой стороны от Лунии, нервно вцепившись в перила, туда же смотрел малютка Икар. Напротив виднелся ещё один балкон, где всё так же сосредоточенно, с закрытыми глазами сидел Змей.

– Мы что, сейчас внутри Мечехвоста? – спросила Луния.

– Зачем? – хмыкнула Ящерка. – Тогда бы мы его самого не видели. Нет, твой оболваненный приятель вон там. – Она показала на один из выходов в спиральный туннель, ведущий на другие ярусы улья.

У дверей, сжимая в лапе копьё, стоял с отрешённо-угрюмым видом Мечехвост, а рядом с ним, не столь угрюмый, но такой же отрешённый – Синь.

У Лунии перехватило дыхание. Знать, что разумом самых любимых драконов на свете овладела королева – или Змей с Ящеркой, – уже страшно, а наблюдать это воочию ещё ужаснее.

– Бедный Мечехвост, – тихо выдохнула она, перегнувшись через перила, чтобы лучше разглядеть.

Он исхудал и выглядел совсем вымотанным, но всё же остался самим собой. Даже лишённый собственной воли, Мечехвост, казалось, вот-вот отбросит угрюмость, улыбнётся и расскажет какую-нибудь весёлую байку. Та прежняя искорка ещё таилась где-то в самой глубине глаз – если, конечно, Лунию не обманывали расстояние и собственное воображение. Так или иначе, надежда помогала ей держаться.

– Кричать и лететь туда бесполезно, – предупредила Ящерка, – они тебя не услышат, разве что я заставлю этого нашего ядожала передать твои слова. Вот была бы потеха! Ты только представь, подлетает такой и шепчет: «О Мечехвост, ты такой классный, я так тебя люблю!» А что, давай, здорово придумано.

– Брр… – Луния передёрнула крыльями. – Спасибо, лучше как-нибудь в другой раз. А ты не можешь перенести его к нам, в этот самый ваш мысленный мир? Вот его же смогла. – Она кивнула на Икарчика.

Ящерка тяжко вздохнула.

– Да могу, конечно, – протянула она лениво, – но уж больно это тягомотно. Одно дело, когда мы рядом, и совсем другое – тащить чужой разум через всю Панталу. Да ну, брось эти глупости.

– Ну пожалуйста! Всего на два слова, совсем ненадолго. Скажу только, что со мной всё в порядке.

Оранжевая дракониха окинула её скептическим взглядом.

– Ну, не сказала бы я, что совсем в порядке, – усмехнулась она. – Лежишь, обмотанная лианами в заросшем плесенью древнем тронном зале на дне тёмной пропасти под землёй. Кровь твоя отравлена Дыханием зла, а тело после смерти послужит пищей для той же лианы. Не так уж и весело, а?

Луния растерялась, не находя, что ответить. Разве поверишь, что находишься в плену, да ещё и отравлена, если чувствуешь себя как обычно и всё вокруг представляется тебе настоящим? Конечно, она понимала, что видит лишь свой мысленный образ в странном призрачном мире, созданном общим разумом человека и драконихи, но собственное сознание решительно этому сопротивлялось.

– Кроме того, я совсем не уверена, что сумею дотянуться до твоего брата и доставить его сюда, – продолжала Ящерка лениво и равнодушно, и Лунии захотелось сбросить её с балкона. – Он слишком ушёл в себя, почти не разговаривает, Мечехвосту его даже есть приходится заставлять. Небось и прежде был скучным, а теперь просто овощ, да и всё – симпатичный, но овощ… Да и все эти новые драконы скучные. Ты только погляди: жалкие, несчастные, только сидят и куксятся. Я ждала, что с разноцветными веселее станет, а на деле всё одно и то же.

– Злая ты, – буркнул малютка Икар.

Ящерка взглянула с удивлением, как будто не ожидала, что он вообще способен иметь собственное мнение.

Луния кивнула.

– Я согласна. Неужели тебе совсем не жалко их?

– Кого жалко – их?!! – яростно вскинулась вдруг оранжевая. – С чего бы? Ты что, издеваешься?!!

От вспышки её гнева рыночная площадь растаяла, вокруг выросли колонны тронного зала, уже настоящего, заросшего лианой, а шею Лунии сдавили их хищные плети. Её отбросило в сторону и шмякнуло о камень стены, снова гладкой и новой.

– Не обижай её! – выкрикнул дракончик, бросаясь на Ящерку, но та отшвырнула его пинком и зашипела, сердито вздыбив крылья и гребень: