Пламя Сердца Земли

При одной мысли об этом царь зашелся, бурля и брызжа беззвучной яростью, и окружавшие его полковники, капитаны и помощники-колдуны, в которых чувство самосохранения одной левой завалило на обе лопатки субординацию и страх перед возможными последствиями их неприглядных действий, прыснули от него в разные стороны под покров леса вместе со своими иноходцами.

Менее чувствительные или более ответственные не успели порадоваться своей стойкости и оценить преимущества нового положения при дворе: через мгновение тусклый осенний день померк во вспышке рубинового света, и царя окружило дымящееся смрадом пятно выжженной земли радиусом в три метра, покрытое печальными останками органического происхождения, не поддающимися идентификации ни в одной магической лаборатории Белого Света.

Костей фыркнул, угрюмо зыркнул единственным оком на притаившийся за вековыми дубами генштаб, те неохотно покинули свои укрытия и, приниженно пряча глаза и усердно делая вид, что ничего не произошло, снова присоединились к повелителю.

Опытный придворный знает, когда бежать, а когда не спасет и бегство. Естественный отбор, однако…

«Ладно, подумаю, что сделаю с Атасом, когда поймаю, потом, вечером, перед сном, для успокоения нервов», – решил Костей и вернулся мыслями к невеселому. То есть к Лукоморью.

Что-то здесь было не так.

Смерть Чернослова, безусловно, расстроила его планы по бескровному завоеванию этой тупой жирной страны, но не изменила их цели: господства сначала над ней, а потом над всем Белым Светом. Они посмели убить его помощника… что ж. Пусть им же будет хуже. Они могли отделаться несколькими тысячами убитых в бутафорском сражении – теперь счет у них пойдет на десятки и сотни тысяч в настоящем… Но ведь и вторжение на их территорию уже идет наперекосяк!

Во-первых, пограничные разъезды на границе с Сабрумайским княжеством не подъехали к ним – они трусливо помаячили на горизонте и скрылись, спасая свои шкуры, даже не попытавшись узнать, кто они и чего им в их краях надо!

Конечно, он на их месте поступил бы точно так же, но где же хваленая лукоморская доблесть и отвага, где один против пятерых, которой они прожужжали все уши соседям, и на которую он так рассчитывал?

Из этого следует вывод, что или они любители приврать сверх меры, или…

Во-вторых, за те два с половиной дня, что его армия шла по степи, равнине, или полю, или как это у них называется, им попалось шесть деревень – и ни одного жителя! Но это не главное: жители могут проваливать хоть в Вамаяси, хоть в Узамбар, хоть к чупецкой бабушке, пока ему не понадобится пополнение армии… Но ведь дело в том, что они провалили туда вместе со всем скотом и припасами, на которые он, между прочим, тоже рассчитывал при планировании похода! А что не успели вывезти – пожгли! Включая собственные дома и даже сено! Как будто он не мог это сделать за них, закончив граб… то есть, ко… ка… кна… каф…

Костей, украдкой оглянувшись, выудил из седельной сумки маленький синий томик – единственную выжившую после пожара книжку из его библиотеки – и быстро залистал: конфедерация, конфитюр, конфликт, конформизм… конфискация.

Вот. Закончив… ее.

А если это не крестьяне с огоньком побаловались, то из этого следует вывод, что здесь до нас успела побывать армия кно… кнок…кокн…

Не успевшая погрузиться на дно среди прочих вещей, синяя книжица была снова выужена и раскрыта на нужной странице: конкретика, конкубинат, конкур… конкурент.

Вот. Армия… их. Которых нет и быть не может!

В-третьих, когда его воинство прошло полученный без боя выжженный кусок полей и приблизилось к лесу, лес встретил их засеками! Свежими! Он мог бы поклясться, что даже если бы они всем Лукоморьем пошли валить эти проклятые деревья, они не успели бы сделать столько и за два месяца! А с тысячами и десятками тысяч деревьев, лежащих ощетинившись верхушками в сторону наступающей армии на много километров на восток, запад и вглубь лесов, дорогу выбирать не приходилось. Особенно если она одна. Хоть и покрыта завалами так, что напоминает больше полосу препятствий для… э…

…конкременты, конкретика, конкубинат…

Где-то сзади раздался треск ломающихся вековых стволов, грохот падения нескольких десятков кубометров древесины ценных пород на несколько десятков пока ничего не стоящих, но бесценных и необходимых в ближайшем будущем солдат, крики, вопли, звон оружия, рев сигнальной трубы…

Опять засада, зашелся от гнева царь, размахнулся и с яростью зашвырнул синюю книжицу в гущу леса.

Короче, для скачек.

Игры кончились.

Невидимый враг вот уже в четвертый раз коварно подкарауливал его войско в самом неожиданном месте, но вместо того, чтобы принять честный бой, толкал несколько деревьев в десятке метрах от дороги, в самой чаще. Те валились, словно подпиленные, всем весом и кронами увлекая за собой еще десятка два-три своих сородичей – дубов, елок потяжелее, или что им там попадалось под ветки, и на голову пытающихся в панике разбежаться солдат[46] обрушивалась вся флора окружающего леса, иногда вместе с белками, рысями и старыми птичьими гнездами.