Пламя Силаны (СИ)

И Рейз ненавидел себя за отравленные, мелочные мысли: что можно уступить. Он ведь и так многое сделал для Силаны. Она поймет, она всегда все понимала.

Рейза едва не стошнило. Не от Вейна и не от его ручных уродов, не от того, что они собирались делать.

Он только в тот момент понял, что может замарать сам себя так, как и не снилось этим выродкам.

И вот это было бы по-настоящему мерзко.

Силана такого не заслуживала.

— Герой, — мягко, издевательски протянул Вейн. — Настоящий боец. Что подумают в твоей школе, когда узнают, что здесь ты был просто дыркой? Шлюхой на один раз, куском мяса, чтобы поразвлечься.

Он наклонился еще ниже, и шепнул Рейзу на ухо:

— Так легко рисковать жизнью, верно. Или здоровьем. Можно гордиться своей жертвой, носить ее как знак отличия. Но сейчас ведь все иначе, верно? После такого не получится любоваться собой в зеркало. Наши друзья пустят тебя по кругу, отымеют во все дыры, и ты больше никогда не сможешь чувствовать себя полноценным мужиком. А ведь это так важно, для тебя это важнее всего на свете.

Рейз ударил головой назад, резко и с наслаждением представляя, как сломает ублюдку нос. Промахнулся.

Вейн рассмеялся и отступил назад:

— Твоя ручная хозяйка этого не стоит. Ты знаешь ее совсем недолго, из-за нее на тебя постоянно валятся несчастья. Все, что ты был ей должен, ты уже отдал, ведь так?

Он будто читал Рейза и те отравленные сомнения, за которые было так отчаянно стыдно.

Вейн ошибался только в одном.

Рейз не мог уступить — не этой мерзкой, трусливой части внутри себя, которую ненавидел. Не хотел предавать — не только Силану, себя самого.

— Я знаю, ты хочешь тянуть время. Делать вид, что готов согласиться, а потом сомневаться снова, — Вейн рассмеялся, надавил пальцами и кончики прошлись по ложбинке между ягодиц. До тошноты унизительно. — Это было бы забавно. Я бы мог с тобой поиграть, если бы не спешил так сильно. Поэтому мы поступим проще. Я принес с собой твое признание. Тщательно записанное и очень подробное. Ты подпишешь его, и тебя оставят в покое. Или нет, и ты на личном опыте узнаешь, как щедро этих господ одарила природа. Выбирай. У тебя есть десять счетов.

Рейз зажмурился.

Смешок одного из уродов полоснул будто плетью по спине.

— Десять, — в голосе Вейна слышалась улыбка.

Рейз чувствовал, как сильнее заколотилось сердце.

И какая-то почти детская, наивная часть не хотела верить, что это все взаправду.

— Девять.

Вейн гладил его, дразнящими, ледяными прикосновениями, и Рейза будто парализовывало всякий раз.

— Восемь. А знаешь, твоя жертва может оказаться совсем напрасной.

Рейз молчал.

Хотел бы съязвить, но за шумом в ушах едва слышал собственные мысли. И отчетливо чувствовал, как не терпится уродам, которые его держали.

— Семь.

— Шесть.

— Пять. Когда я скажу милой Силане, что с тобой сделали… Хм, что же она сделает? Удержит ли пламя в узде?

Рейз стискивал зубы и уговаривал себя: молчи. Не отвечай ему, не давай слабину. Только не сейчас, ему этого и надо.

— Четыре. Она ведь очень дорожит тобой.

— Три, — потом Вейн фыркнул. — Нет? Ну как хочешь. Господа, приступайте.

Это едва не сработало: Рейз чуть не рванулся за ним, остановить, сказать… что угодно, чтобы выиграть еще одну отсрочку. Ведь десять счетов еще не закончились.

Он сдержался, переборол себя в тот последний момент и уже после выдавил:

— К Ирбису тебя. Ты ничего, слышишь, урод, ничего от меня не получишь.

— Надо же, — почти изумленно заметил Вейн, — он и правда решил геройствовать. Господа, я зайду через пару часов. Мало ли, может, наш герой передумает.

Он еще не договорил, а первый из выродков уже прижимался к Рейзу сзади, терся стояком о задницу.

Рейз принялся вырываться снова, отчаянно и бесполезно. Понимая, что это не поможет.

— Ты же сам этого хочешь, — шепот обжег шею. Оглушительно громкий, почти заглушивший шум крови в ушах и скрип открываемой двери.

Рейз думал, что это ушел Вейн.

— Отпустите его. Я принес приказ об освобождении.

Но он снова ошибся.

Голос Калеба звучал громко, уверенно и презрительно.

Уроды замешкались, и Рейз воспользовался этим, рванулся прочь. На сей раз ему удалось — всего несколько шагов, прежде, чем не осталось сил, и он сполз на грязный пол.

Калеб смотрел на него сверху-вниз непроницаемыми, темными глазами.

— Байрнс, — Вейн улыбался, будто старому другу. — Вот уж кого я не ожидал здесь увидеть.

— Я тоже много чего, — Калеб смотрел на него, как на грязь под ногами, — не ожидал.

— А, вы об этом? — Вейн усмехнулся, кивнул в сторону Рейза. — Чему тут удивляться? Некоторые готовы поработать телом, чтобы спастись от тюрьмы. Его ни к чему не принуждали, он сам предложил. А стража просто решила развлечься.

— Он врет, — выдавил Рейз. — Я… ничего им не предлагал.

Калеб брезгливо поморщился, проигнорировал его:

— А вы, Вейн, решили поразвлечься с ними?

— Посмотреть, — поправил Вейн. — Этот гладиатор убил моего Ларса. Да, я не отказался бы посмотреть, как он унижается. Это неплохая месть, и знаете, мне за нее не стыдно.

Он давил на то, что Калеб легко мог понять, потому что сам ненавидел. И сам хотел отомстить.