Пламя Силаны

Она многих не спасла за эти годы. Столько раз приходила слишком поздно, столько раз была слишком ослаблена. Уступала — своим слабостям, усталости, страхам.

Но в этот раз — здесь, в этой новой, непонятной мирной жизни — Силана могла помочь.

Дженна светилась изнутри, и сила Пламени текла в ее крови — поток, который Силана направляла и черпала из себя.

Ну же, еще немного.

Там, под пеплом, под болью, под всем, что она не могла себе простить, еще был свет.

Сила, которая меняла все вокруг себя.

Это было больно –вычерпывать себя без остатка. Больно и правильно.

За время войны Силана привыкла, что всегда нужно смотреть вперед, думать о том, чтобы сохранить сил на следующий шаг, на следующий бой. На еще одного раненого, еще одного, еще одного…

Они никогда не заканчивались.

Вычерпать себя без оглядки было так… здорово.

Силана чувствовала себя свободной.

Дженна оживала у нее на глазах: заблестели волосы, появился румянец на щеках.

Болезнь отступала, таяла, осыпаясь пеплом: как снег с неба. Оказывается, это тоже могло быть красивым.

«Ты проклята. Ты больна, и тебя не вылечить, не исцелить пламенем. Твои страхи не прогонит молитва».

Но впервые за очень долгое время Силана чувствовала себя здоровой. Цельной. На своем месте.

Боль, усталость, все так и незажившие шрамы больше не имели значения.

И нужно было просто найти в себе — еще одну искру. И еще одну.

Последние капли, которые она могла превратить в Пламя.

«Госпожа моя, огненная моя госпожа, благословенна твоя сила и твои чудеса. Из пепла вышедшие, в пепел мы обратимся. Какое счастье, вспомнить тебя, вернуться к тебе. Благословенная моя Матерь».

Чернота обнимала ласковыми ладонями, и в ней гасли последние искры, белые точки.

И в какой-то момент Силана почувствовала, что все.

Дженна смотрела на нее изумленно — здоровая, еще не способная осознать, что все закончилось.

Сестра Рейза была красивой, чем-то неуловимо напоминала его — хищным разрезом глаз, формой губ.

Силана смотрела на Дженну, не могла насмотреться.

Она все-таки ее спасла. И от болезни не осталось и следа.

— Эй… — окликнул Рейз, и почему-то он обращался к Силане. — У тебя кровь.

— Все в порядке, — ответила она. Посмотрела ему в глаза. Почему-то захотелось запомнить его взгляд. Запомнить его всего: улыбку, и лицо, и манеру двигаться, и эту огненную уверенность, которая читалась в каждом жесте. — Побудьте с сестрой.

Тело не слушалось, и каждый шаг получался дерганым, неуклюжим. Руки и ноги наливались тяжестью, тянули к земле.

Но пройти оставалось совсем немного.

Силана так долго брела вперед, шаг за шагом. И только в тот момент почувствовала, что можно остановиться.

Она с трудом открыла дверь, ручка соскользнула в ладони.

Дверь тихо скрипнула, затворяясь за спиной.

Силана улыбнулась — впервые, кажется, за долгое, долгое время. И сползла на пол.

На каменные плиты падали капли — пронзительно-красные, тяжелые.

Разбивались кляксами. Далекими, неважными.

Как дорожка следов в черноте.

Силана никуда не собиралась больше идти. Внутри было тихо и спокойно — только серый, мягкий пепел, который принимал, как ласковые объятья.

И впервые за долгое время было по-настоящему хорошо.

***

Рейз никогда раньше не задумывался, почему исцеление Майенн, которое могли даровать жрицы, называли чудом. Про чародейскую магию говорили: ремесло, про жреческий дар только так — чудо.

И только увидев, как пламя исцелило Дженну, понял.

Годы болезни, лекарств, неоправданных надежд, страха. Этой затхлой пустой палаты, в которой всегда так быстро вяли цветы.

Все это можно было изменить так быстро.

Пламя текло из Силаны, окутывало Дженну теплым светом, мягкими потоками, впитывалось в кожу, и сестра тянулась навстречу, как человек, изнывающий от жажды.

А потом все закончилось — не потребовалось ни месяца, ни нескольких визитов — Дженна была здорова. Рейз это видел, вспоминал ее прежнюю — какой она была до болезни, и никак не мог поверить.

Что — все.

Дженна смотрела изумленно на свои руки, неверяще дотронулась до лица.

Так просто — всего одно чудо. За которое — теперь Рейз это знал — он никогда не смог бы расплатиться. В тот момент он боялся Силаны.

Той силы, которая жила в ней и могла изменить всю жизнь человека так легко, что это казалось неправильным. И, наверное, именно в этом было дело. Магия Мелезы не пугала — Рейз злился, не знал, как с ней сражаться, но не боялся. Такую силу: способную поставить на колени, ударить, убить, он понимал.

А исцеление действительно оказалось чудом.

Нужно было сказать хоть что-то, поблагодарить, но слова застревали внутри, и хотелось то ли смеяться, то ли разрыдаться, то ли сбежать.

Свечение вокруг Силаны утихало, гасло, кожа серела — будто ее всю припорошили пеплом. И иней в волосах стал ручейками седины.

Силана повернула к нему голову — улыбнулась. Рейз впервые видел, чтобы она улыбалась — искренне, так свободно и счастливо. Из уголка глаза вниз по щеке скатилась кровавая капля. Упала на плащ и расплылась некрасивым пятном.