Пламя Силаны

На самом деле, он никогда не умел мастерить, обычно либо выбрасывал то, что ломалось и покупал новое, или, если с деньгами было туго, обращался к знакомым, которые помогали с починкой. Раньше, даже если нужно было прибить полочку на стену, это делала Дженна.

Рейз в этом просто не разбирался.

— А, принес, — Лиам перевернул столик ножками вверх, расположился неподалеку от ската, закатав рукава. — Давай сюда.

Рейз не стал спорить, передал ему ящик, и сам устроился в кресле с книгой, которую купил для Силаны. Так себе оказалось чтиво, но там были рыцари-демоны, а такое Рейзу нравилось.

На какое-то время Лиам заткнулся, полностью сосредоточившись на столике. Видимо, что-то у пацана не клеилось, потому что он мрачнел все больше, а потом вдруг спросил:

— Слушай, а ты хорошо знаешь Силану?

Вопрос был странным, совершенно внезапным, но Рейз ответил:

— Я ее гладиатор.

Больше ему сказать было нечего. И насчет Силаны он все время заблуждался, понимал неправильно.

— Мм, — Лиам неопределенно помахал рукой в воздухе, а потом нахмурился сильнее. — Но здесь ты живешь недавно, да?

— Со вчерашнего дня.

— Понятно.

— Что именно?

Лиам усмехнулся:

— Что паршивый из тебя хозяин. У стола ножка отваливается, а тебе плевать.

— Я гладиатор, а не плотник, — напомнил Рейз. Слова сопляка задевали, хотя вроде бы не должны были. Кому в конце концов какое дело, что Рейз умел или не умел делать по хозяйству. Это не мешало ему годами выживать даже в голодное время, и находить деньги на еду и лекарства сестре.

— То есть за пределами Арены ты совершенно бесполезен?

— Нет. То есть я не умею мастерить мебель.

На несколько блаженных мгновений Лиам полностью сосредоточился на ножке. Скат проснулся, зашевелил плавниками и издал тихий свистящий звук, Рейзу показалось, что какой-то вопросительный. По крайней мере на стоны боли это было непохоже.

— Знаешь, — в конце концов сказал Лиам, — я вчера не обращал внимания, но, если приглядеться, у Силаны богатый дом. Хорошие полы, все светильники зачарованные.

— И что?

— Вот только как-то мебели маловато.

Рейз понятия не имел, что Лиаму не нравилось в доме Силаны — обычный богатый дом. Ну, если присмотреться, гостиная и правда казалась пустой.

— Она долго путешествовала, дом пустовал. Конечно, всем плевать было на мебель.

Лиам нахмурился сильнее:

— Во время войны путешествовала?

— Как видишь, есть и те, кто может себе это позволить. Так что ты, конечно, можешь чинить здесь все, что вздумается, но скорее всего, как только у нее появится время, Силана просто заменит старую мебель на новую.

В конце концов, даже Рейз чаще всего делал так, а он был обычным гладиатором.

Лиам молчал, покусывал губы, и будто подбирал слова что-то спросить. Но потом сказал только:

— Ладно.

Рейз снова уткнулся в книгу, и сделал вид, что остался один. Молчание опять продлилось недолго:

— Слушай, когда ты сидишь и ничего не делаешь, ты меня бесишь. Сходи хоть пожрать приготовь.

— Кто сказал, что я обязан тебя кормить?

Пацан задумчиво нахмурился:

— Силана. Не может быть, чтобы она собиралась морить меня голодом.

— Ты ешь за десятерых.

— Я еще расту, — отмахнулся он. — Подержи-ка здесь.

Рейз с тяжелым вздохом поднялся с кресла, придержал ножку стола, пока Лиам крепил ее заново — неожиданно умело.

— Мне всегда нравилось мастерить, — признался вдруг тот. — Отчим меня учил, а матери это не нравилось. Знал бы ты, как она орала, когда я на день рождения инструменты получил.

— Она хотела, чтобы ты был гладиатором?

— Ну, не обязательно гладиатором, — Лиам усмехнулся и пожал плечами. — Лишь бы сыном «того самого Торна». Я вырос на сказках о нем и о том, каким должен быть мужик.

Рейз фыркнул:

— И тебе рассказывали, как важно убивать?

— Ну, отчим считал, что неважно. Вот только умение мастерить и чинить мебель его не спасли, — Лиам помрачнел, отвернулся, неловко поморщился. — Ты не думай, что я хнычу. Я нормально.

— Да, я помню, как ты не унываешь. Тебе бы о другом подумать.

Лиам с ехидцей усмехнулся:

— О душе?

— О том, что Торн, в отличие от твоего отчима, прекрасно умел убивать, но это его тоже не спасло.

— Правда? — Лиам вдруг посмотрел ему прямо в глаза, стиснул зубы. — Знаешь, что мой отчим был отличным мужиком. Он ничего выдающегося не сделал, но он был хорошим. И теперь о нем вспоминаю только я. Мама, слуги у нас дома — все делают вид будто его и не было. Зато я почти каждый день слышу про Торна. Никто не говорит мне, что он был добрым, или какие он дарил подарки, только о том, как он круто сражался на Арене. Так что, можешь сколько угодно трепаться мне про человечность, но в конечном счете, все решает кровь и то, сколько ты ее пролил.

Рейз промолчал, давая пацану выговориться.

— И мне ведь на самом деле нравится драться, — продолжил тот. — Я не заставляю себя, и совесть меня не мучает. Я лично думаю, что раз взялся за оружие, должен быть готов ко всему. Только…

— Только тебе этого мало, — закончил за него Рейз. — Иначе ты не пришел бы к Силане возиться с ее скатом и чинить ее стол. Ты знаешь, что она не станет любить тебя за умение размахивать мечом. И этим она тебе нравится.