Пламя смерти (СИ)

Злость вспыхнула, как сухой хворост. В душе Дилля затлел огонёк драконьей ярости. Он перестал уничтожать магические эрги — теперь необходимость в маскировке отпала. Или он убьёт шаманов и освободится, или погибнет от зловредного заклятья. Поэтому опасение, что кто-нибудь заметит его магическую ауру, было делом десятым.

Дилль раздувал и пестовал драконье пламя, чувствуя, как она разносится по организму вместе с кровью. Возможно, драконья магия даже сумеет уничтожить или нейтрализовать хивашскую — пусть ненадолго, хотя бы на то время, какое Диллю необходимо для атаки. Наконец он почувствовал себя прежним — огненным магом, которому повинуются элементали и который дрался с сотнями врагов. Что ему какие-то жалкие два шамана?

Перейдя в астрал, Дилль увидел две ауры — Гарлика и Беркета, и только теперь подумал, что поторопился. Надо было дождаться, когда шаманы уснут. Но поздно — ему может попросту не хватить энергии для второй попытки. Значит, атака!

Беркет был более пьян, а потому Дилль напал на него первого. Он не решился использовать силовые оковы, которыми нападал на Иггера и Оквальда во время тренировок — уж слишком много они отнимают энергии. Он применил новоприобретённую способность — ту самую, при помощи которой убил дракона. Незримые щупальца, высасывающие магическую энергию и жизнь из ауры. Наверное, так действует магия муаров, которой он овладел.

Коричневато-салатовая аура Беркета померкла. Дилль усилил давление, аура шамана замигала и начала гаснуть. Дилль с удивлением понял, что по мере угасания шаманской ауры, в нём самом растёт энергия. С каждым мгновением он становился сильнее, а шаман… шаман медленно умирал. Его аура моргнула в последний раз и исчезла.

Дилль с усмешкой подумал, что теперь он стал настоящим муаром, и тут же приступил к второй атаке. Воодушевлённый победой и наполненный украденной энергией, он был уверен в успехе, а потому был неприятно удивлён тем, что произошло. Аура шамана, сначала послушно отдававшая энергию, вдруг стала неуловимой. Если можно так сказать — скользкой. Мало того, она начала видоизменяться — теперь вместо переливающегося зелёного шара перед ним находилось нечто бурое с зелёными прожилками.

Дилль не понимал, что происходит, ясно было одно: Гарлик почувствовал нападение и пытается спастись. Или это действует заклятье подчинения? В любом случае, Дилль должен довести дело до конца. Он высвободил всю драконью ярость, которая только была ему доступна, и обрушился на скользкий комок сознания шамана. Он давил его силовым захватом, одновременно вытягивая из него жизненную энергию. Как ни вертелся бурый шар, но ему не удалось избежать печальной участи. Постепенно размер ауры Гарлика уменьшился, а затем она и вовсе исчезла.

Дилль остался в астрале один. В противоположность прошлым схваткам в астрале, теперь он не был энергетически измотан — настолько метод муаров оказался эффективным. Дилль больше не наблюдал ничьих аур. Итак, шаманы мертвы. Но, с тревогой подумал он, возможно в этот момент в реальном мире его тело тоже умирает. И тогда он останется бесплотным сознанием, правда, ненадолго. Помнится, Тринн предупреждала, что сознание без тела умирает очень быстро.

Возвращаясь в реальный мир, Дилль, честно говоря, очень трусил. Но к его огромной радости, он очутился в собственном теле, и оно было вполне живым. Болела поясница от долго сидения в скрюченном положении, затекла правая нога. Дилль с восторгом пошевелил пальцами — ему удалось! Он уничтожил шамана и при этом остался жив.

Рядом с ним на спине лежал Беркет — с разинутым ртом, уставившийся щёлочками мёртвых глаз в парусиновый потолок повозки. А Гарлик… тут Дилль вздрогнул. Вместо Гарлика на шкуре лежало нечто непонятное — наполовину человек, наполовину чешуйчатый червь. Сразу вспомнился рассказ охотника на оборотней, который когда-то давно Дилль слышал в таверне мамочки Августины. Мол, однажды он успел убить эту нежить во время превращения, и тело было частично человеческим, а частично — медвежьим.

Дилль, сморщившись, смотрел на вздувшееся лицо мёртвого шамана: рот почти превратился в пасть, полную острейших зубов, вместо носа — две дырки, а глаза повылезали из орбит. Кожа на шее Гарлика местами заменилась тусклой чешуёй, а руки стали лапами с крупными загнутыми когтями. Тут Дилль заметил, что в одной из них шаман всё ещё сжимает черепушку, которую достал из сундука перед битвой с прибывшей осаждённому Григоту подмогой. Вот оно что! Клятый шаман почувствовал опасность и пытался превратиться в зверя. Как там его звали? Название Дилль забыл, помнил только, что собеседник Гарлика в тот раз изумлялся, как тот сумел одолеть зверюгу.

Теперь понятно, почему разум шамана начал ускользать — видимо, после превращения в зверя он терял магические навыки. А существо, магией не обладающее, Дилль в астрале видеть не мог. Хорошо, что он успел его прикончить раньше.

— Мастер, ты сумел сломать барьер! — раздался в его голове многоголосый хор. — Мы снова тебя чувствуем.

Муары проснулись после вспышки драконьей ярости.