Пламя страсти

Какого же наказания он станет требовать для нее? Порки? Или унижения у позорного столба? Или, что хуже всего, Иво попросит епископа отправить ее в далекое путешествие с паломниками, разлучив с Оливером?

Не желая поддаваться страху, начавшему ледяными пальцами сжимать ее сердце, Джослин тряхнула головой.

— Нет, отец Иво, вы ошибаетесь. Я не согрешила с Лаймом Фоком. Но если вы решитесь сказать подобную глупость епископу, то я… — она знала, что только одно могло удержать священника от попытки навредить ей, — … я тоже добьюсь встречи с епископом, чтобы посоветоваться и узнать, насколько свят один из его служителей.

Иво удивленно прищурился.

— Не понимаю, на что вы намекаете, леди Джослин.

— О, прекрасно понимаете, отец Иво. Я говорю о нападении разбойников.

На долю секунды женщине показалось, что во взгляде священника промелькнуло выражение страха, но в следующее мгновение его глаза стали непроницаемыми.

— Неужели вы имеете в виду то, что во время схватки я пустил в ход меч? — язвительно уточнил он.

Джослин не сочла нужным ответить, предоставив святому отцу возможность самому догадаться, что именно она имела ввиду: кровь, пролитую его мечом, или ответственность за нападение.

— Иногда обстоятельства вынуждают нас принимать крайние меры, — задумчиво сказал Иво, явно желая услышать объяснения.

— Как, например, сейчас, — согласилась Джослин. — Наконец-то мы поняли друг друга. Желаю вам хорошего дня. — Повернувшись, она снова зашагала к двери, ожидая, что он вот-вот окликнет ее и снова начнет угрожать. Однако Иво промолчал, позволив ей уйти беспрепятственно.

Джослин вернулась в свою комнату, но, только переступив порог и закрыв за собой дверь, она перевела дыхание. Женщина не знала, следовало ли воспринимать угрозы Иво всерьез, но не сомневалась, что сегодня приобрела коварного и беспощадного врага.

Торнмид!

Лайм стоял на пороге, оглядывая зал, который когда-то, возможно, можно было назвать величественным, но сейчас он выглядел таким убогим и заброшенным, что больше напоминал пещеру, чем жилище человека.

— Значит, теперь я — хозяин этого, — пробормотал он.

— Похоже, и здесь дела обстоят не лучше, чем везде, — заметил сэр Джон, подразумевая увиденное в поместье за предыдущий час.

Дела в баронстве шли из рук вон плохо. Исключение, пожалуй, составляло стадо овец, пасущихся на полях. Лайм быстро подсчитал в уме, что за счет вырученных от продажи шерсти денег он мог наполнить пустые сундуки Торнмида, но не раньше, чем через год. Что касалось остального, теперь принадлежащего ему, то обе деревни, в которых они задерживались по дороге к замку, почти обезлюдели, а те немногие жители, что вышли поприветствовать их, выглядели подавленными и растерянными. Большинство господских полей давно не видели плуга, дороги срочно нуждались в ремонте, да и замок следовало немедленно привести в порядок.

Ров, окружавший стены крепости, распространял удушающее зловоние. Надворные постройки, казалось, вот-вот рухнут на землю. Люди и животные бесцельно блуждали по замку. Почти половина слуг и крестьян разбежались в поисках другого господина. Вот что ждало лорда Фока в Торнмиде.

Интересно, обитатели покинули замок до того, как сэр Роберт сообщил им о скором прибытии нового барона, или после? В следующую секунду Лайм про себя выругался. Какие глупые мысли лезут в голову! Судя по тому, что никто не предпринял попытки навести здесь порядок к его приезду, было совершенно ясно, что в Торнмиде он стал таким же нежеланным гостем, как и в Эшлингфорде, когда появился там ребенком. Впрочем, сейчас это уже не имело значения. Лайм твердо решил вернуть всех жителей Торнмида обратно, всех до одного. Однако, несмотря на неимоверное усилие воли, он ощутил приступ гнева.

Будь проклят король Эдуард! И будь проклят он, Лайм, за то, что позволил жажде мести одержать победу над здравым смыслом и принял предложение короля! Какую злую шутку сыграла с ним судьба! Мужчина горько усмехнулся. Значит, именно такую участь приготовил для него Господь. Именно такую и никакую другую. Он, Лайм Фок, незаконнорожденный сын Монтгомери Фока, стал бароном Торнмида, хозяином развалин, хозяином ничего.

Хлопнув ладонью по стене, Лайм несмешливо заметил:

— Хоть в одном король Эдуард оказался прав: замок действительно сделан из камня.

Сэр Джон удивленно выгнул бровь. Оглянувшись на дюжину работников из Эшлингфорда, которых он привез с собой в Торнмид, барон заметил в их глазах беспокойство. Они, затаив страх, напряженно ждали, что в венах господина вот-вот взыграет горячая ирландская кровь и что он обрушит свой гнев на них. Но ему удалось сохранить самообладание, вернее, почти удалось.

Осознавая, что может задержать жителей Эшлингфорда лишь на некоторое время, после чего им предстояло вернуться домой, а сэру Джону — в Данс Касл, лорд Фок решил, не теряя времени зря, приступить к делу. Сначала следовало позаботиться о детях. Взглянув на трех малышей, неуверенно переминавшихся с ноги на ногу у основания лестницы, он заставил себя улыбнуться.