Пламя в тумане

– И ты не должен принижать свои способности. Это оскорбляет и тебя, и меня одновременно.

Его брови снова взметнулись вверх. Она подозревала, что люди нечасто разговаривают с Ёси так прямо.

– Разве?

– Да. Ты оскорбляешь себя, принижая навыки, на развитие которых у тебя ушла вся жизнь. В то же время ты оскорбляешь меня, заявляя, что нужно только постараться, как будто единственная помеха – это мое отсутствие усилий, – речь Марико с каждым словом становилась все быстрее. Прежде чем продолжить, она глубоко вздохнула. – Чтобы даже просто попытаться что-то сделать, нужно сначала поверить в возможность этого. И затем получить шанс на нее. – Когда Марико замолчала, она многозначительно взглянула на дородного мужчину.

Ухмылка Ёси стала понимающей.

– Увы, Санада Такэо, здесь ты не получишь возможности побросать кинжалы. Но твоя попытка попробовать была отмечена. И оценена по достоинству.

– Не попытка. Скорее непрестанный вызов жизни, – размышляла она, – чтобы научиться чему-либо, даже если знание само по себе может подвести тебя.

– Скорее непрестанный вызов юности, – сухо заметил Ёси, опуская в кипящий котел еще несколько яиц. – Не волнуйся. Я могу гарантировать, что все великие возможности в жизни получают с помощью той или иной формы борьбы.

– Могу я спросить, с чем ты чаще всего борешься? – осторожно спросила Марико.

Ёси вытер рукавом пот, собравшийся над бровями. Затем он направился в кусты, чтобы подобрать клинок, который он бросил в Рэна, вытащив его из ствола дерева. Он поднял кинжал на свет, затем с любовью вернул его на место на бедре.

– С постижением нового клинка, – ответил он.

На переносице Марико образовалась борозда.

Ёси пояснил:

– У каждого клинка свой путь. Каждая рукоять отлична. Каждое лезвие уникально. У каждого кинжала свой баланс.

Марико снова задумалась:

– Разве единообразие не улучшило бы ситуацию? Постоянство в ковке стали. В формировании лезвия.

– Постоянства недостаточно. Оно не учитывает случайность, как и всегда существует шанс, что кинжал полетит рукоятью вперед, а не лезвием. Никакое мастерство не исключает этого.

Марико изучала крючковатый кинжал, которым Ёси нарезал ломтики маринованного имбиря.

– Два лезвия, соединенные в центре крестом, будут удобнее для этой задачи, – она задумалась еще на мгновение. – Или, может быть, даже три. В виде звезды.

– Почему не четыре? – весело спросил Ёси. – Увы, ты никогда не увидишь меня с такой громоздкой штукой. Любой эффективный кунай должен быть легким. – Одним плавным движением он вытащил клинок из ножен и метнул его в ту же ветку. – И быстрым.

Марико уставилась на дрожащую рукоять. Ёси метнул кинжал в то же самое место, что и до этого. Кунай вошел в предыдущую ямку под почти таким же углом. То, как рукоять дрожала – медленно замирая, – напомнило Оками и его таинственные способности. Марико нахмурилась.

Она не хотела напоминаний о том, чего она не понимала.

Особенно если это касалось Волка.

Марико присела на корточки. Подобрала веточку. Начала рисовать.

«И правда. Почему не четыре?»

Дзюбокко [45]

Той ночью Марико проснулась от крика.

Это заставило ее резко пробудиться, как от ведра ледяной воды. Ее лоб поцарапался о камень, который она использовала в качестве подушки. Ее ногти впились во влажную землю.

Крики, эхом разносящиеся по лесу, были воплями измученного животного. Не человека.

Это не мог быть человек.

Ни одно человеческое существо не могло издавать такие звуки.

По мере нарастания криков каждый удар ее сердца эхом отражался внутри, словно под кожей был натянут барабан. Она открыла один глаз, пытаясь сфокусироваться на тенях в лесу. Пытаясь заглушить звуки чистого страдания.

Вдалеке толпились люди с факелами. Сквозь деревья пронеслись несколько огненных вспышек.

На мгновение Марико подумала о побеге. Черный клан отвлекся. Возможно, они не заметят, как она ускользнет в ночь. Возможно, она сможет выбраться из леса, не наткнувшись ни на одну из их так называемых ловушек.

Возможно.

В ее поясницу влетела нога, испугав ее еще больше.

– Вставай, – это был Рэн. – Сейчас же, – его голос был на удивление грустным.

Марико поднялась на ноги, слишком встревоженная криками, чтобы протестовать. Она последовала за Рэном, который пробирался сквозь деревья с высоко поднятым факелом.

Если не считать криков, в лесу было жутко тихо. Ветер не шевелил ветки. Не слышала Марико и звука жизни вокруг себя. Только треск факела Рэна. Хруст веток под ее босыми ногами.

И крики.

Рэн шел молча, Марико следовала за ним. По мере того как они приближались к скоплению факелов, крики становились все громче.

Марико с трудом удержалась, чтобы не заткнуть уши.

Они подошли к нескольким членам Черного клана, стоящим у основания дерева: его ветви изгибались во тьму, словно пальцы скелета, тянущиеся к небу.

На первый взгляд дерево казалось совершенно обычным.

То, что Марико увидела, как только ее глаза привыкли к темноте, почти сорвало крик с ее собственных губ.