Пламя в тумане

У основания дерева находился молодой человек. Его конечности были обвиты корнями. Корни, выросшие из земли, обвивали его, как колючая лоза. Тонкие струйки крови стекали по его лицу. По коже его рук. По обнаженному животу.

Шипы впивались в кожу юноши. Лианы сжимали все его тело, отчего шипы вонзались все глубже и глубже.

Но на этом кошмар не прекращался.

Когда стук ее пульса стал тише, Марико услышала чавкающий звук, исходящий от лозы, за которым последовал шелест темных листьев, пробивающихся к жизни на скелетных ветвях дерева.

Лозы – само дерево – поедало юношу.

Дерево высасывало из него кровь.

Он снова закричал – громкий звук сильнейшей боли.

Ранмару и Оками стояли перед ним и смотрели.

Марико захотелось взмолиться о пощаде. Наверняка они могли срезать ветви, обвивающие юношу. Спасти его от этой медленной, ужасной смерти. Она потянулась к колючей ветке, намереваясь сама вырвать ее из земли.

Быстрее искры Оками схватил ее за локоть:

– Не трогай.

Она моргнула, тепло его руки обожгло ее сквозь тонкую ткань украденного косодэ. Он выглядел странно суровым. Гораздо серьезнее, чем когда-либо прежде. Его темные глаза блуждали по ее лицу. Что бы он там ни увидел, выражение его лица на мгновение смягчилось.

– Если ты дотронешься до него, дзюбокко поймает и тебя, – сказал он.

В ужасе от этого открытия у Марико отвисла челюсть. Ее глаза расширились, когда она снова взглянула на умирающего перед ней юношу.

Ранмару посмотрел в ее сторону:

– Не жалей его.

Парнишка снова закричал. Его крики с каждой минутой становились все слабее.

– Его послали найти наш лагерь. Найти и убить нас во сне, как коварная змея.

– Даже самая коварная змея не заслуживает такой смерти, – хрипло сказала Марико.

Рэн вздрогнул от ее слов. Его остекленевшие глаза метнулись к ней, выражение его лица нервировало даже в темноте.

– Он не змея. Он нечто гораздо хуже. – Оками сжал кусок грязной ткани в кулак. Марико разглядела край белого герба в его складках, но не смогла увидеть клан. Она также не смогла найти никаких отличительных черт.

Крики молодого человека затихли. Его рот на мгновение приоткрылся, а потом закрылся, зубы застучали, как насекомые, бегающие по камню. Дерево снова чавкнуло, и распустилось множество черных цветов.

Ее ужас становился все сильнее с каждым мгновением. Марико хотелось оторвать взгляд от этого зрелища. Оторвать их от истины перед собой. Она ненадолго задумалась о том, чтобы спросить Рэна, зачем он привел ее сюда.

Зачем они заставили ее стать свидетельницей этого ужаса.

– Ты мог бы закончить это раньше. – Марико посмотрела на Ранмару. Пока она изо всех сил старалась говорить ровным голосом, ее глаза метнулись к лицу Оками. К свету факела, колеблющемуся вокруг его резких граней.

– Ты мог бы положить конец его страданиям, – сказала она ему, привлеченная внезапной потребностью в добре в окружающем ее ужасе. – Не оставляй его умирать вот так. Он просто мальчишка. – Марико закусила нижнюю губу. – Мальчишка… как я. – Как только она произнесла эти слова, к ней пришло понимание.

Понимание того, почему она стала свидетельницей этого ужаса.

Взгляд Оками оставался ровным и ясным. Его глаза – сосредоточенные даже посреди такого страдания – остановились на ней. Черные и блестящие, как оникс, вставленный в рукоять меча ее отца.

– Мы то, что мы делаем, – хотя слова Оками звучали свирепо, в его тоне чувствовалась усталость. – Этот мальчишка пришел в наш дом с намерением убить нас. Он и ему подобные должны заплатить. – Его кулак снова сжал запачканную ткань и скрытый на ней герб.

– Мы гораздо больше, чем то, что мы делаем! – Марико подошла ближе, словно близость могла разбудить чувство правды. – Мы… – она пыталась подобрать правильные слова, – это наши мысли, наши воспоминания, наши убеждения! – Ее взгляд упал на умирающего юношу. На адское дерево, медленно высасывающее из него жизнь. – Это дерево – не весь лес, – тихо сказала она. – Это всего лишь одна его часть.

– Нет. Убийца есть убийца. Вор есть вор. – Оками склонил голову к ней, столь же твердый в своем убеждении: – В этой жизни стоит верить в поступки и только в них.

Ногти Марико впились в ее ладони. Она сопротивлялась желанию схватить Оками за плечи и встряхнуть его, чтобы он образумился.

Он не изменил своего мнения. И он не двинулся, чтобы помочь.

Это Ранмару наконец присел перед умирающим юношей. Когда главарь Черного клана заговорил, его голос был нежным. Почти успокаивающим:

– Много лет назад трое молодых людей росли бок о бок вместе с лесом, не столь уж отличным от этого. – Он вытер пот со лба паренька чистым куском муслина.

Тот захрипел. У Марико сдавило в груди.

– Когда они были детьми, то играли вместе. Учились вместе. Бросали вызов друг другу, как это могут сделать только друзья. Когда они стали старше, один направился по пути справедливости, другой по пути чести, – голос Ранмару понизился, – а третий – честолюбия.