Пламя в тумане

– Как тебе не повезло, – пробормотала она, – потому что я хочу гораздо большего.

Он улыбнулся. Его губы коснулись подбородка Марико, и она обвила обеими руками его шею, притягивая к себе.

Оками схватил ее за запястья, прижимая их над головой одной рукой. Затем он провел кончиком пальца по краю повязок на ее груди, ослабляя их и стягивая.

Все это слишком медленно.

Она разочарованно вздохнула.

– Такая нетерпеливая. Ты всегда была такой нетерпеливой. – Зубами он отодвинул ткань ее нижнего халата. Он целовал каждую частичку неприкрытой кожи, его дыхание было шепотом и обещанием.

Марико снова вернула его к своим губам.

– Ты дрожишь, – поддразнила она.

– Мне холодно.

– Лжец. Скажи мне что-нибудь правдивое.

– Ты первая.

Она сглотнула с осторожностью.

– Я не служанка.

– Я тоже. – Он рассмеялся, когда она приложила руку к его лицу.

– Оками? – Она посмотрела ему в глаза. – Для меня ты тоже волшебство. – Марико прижала ладонь к его груди. – Мое сердце знает твое сердце. Сердце не заботится о хорошем или плохом, правильном или ложном. Сердце всегда правдиво.

Все следы веселья исчезли с его лица:

– Я могу лгать каждый день своей жизни, Хаттори Марико. Но мое сердце всегда будет говорить правду.

Больше ей ничего и не было нужно. Марико прижалась губами к его губам. Он обнял ее, проглотив ее вздох поцелуем. Заставляя ее гореть, когда его язык проник в ее рот. Она позволила огню пройти сквозь нее, пока каждая мысль в ее голове не превратилась в струйку дыма.

И Марико почувствовала это. Магию ночного неба, наполненного звездами. Магию заколдованного леса, в складках которого прячутся демоны.

Магию лжеца, укрытого правдой.

Она чувствовала это в каждом касании его губ, в каждом прикосновении его кожи к своей.

Обжигающее тепло этой новой эмоции. Она не осмеливалась дать имя этой надежде. Часть Марико понимала, что такое пламя лучше не трогать. Лучше не позволять чему-то добровольно сжигать ее. Но она ответила на объятия Оками. Ответила на каждый его поцелуй. На каждое прикосновение. Пока между ними не исчезло все остальное.

Кроме общих вдохов.

И невысказанных обещаний.

Лжи.

И незыблемой правды.

Черная орхидея

Канако наблюдала за своим сыном Райдэном, который сидел напротив сына ее врага. Она смотрела, как он смеется. Смотрела, как он внимательно слушает. Иногда перебивает.

Ее лицо было холодным и спокойным. Хотя внутри ее кровь кипела.

Император мечтал о мире, в котором оба его сына будут у власти. Року в роли императора. Райдэн в роли сёгуна.

В течение многих лет Канако улыбалась этой мечте. Улыбалась и дарила императору вкус своей силы. Вкус, опьянявший его. Держащий его в своем плену. Для нее не имело значения, что эта злая ведьма – жена императора – постоянно плохо с ней обращалась. Смотрела на нее сверху вниз, когда говорила. Принижала ее на каждом шагу. Для императора не было ничего необычного в том, чтобы иметь несколько жен. Для того, чтобы императрица унижала их из ревности или злобы.

Но Канако девятнадцать лет наблюдала, как эта карга плохо обращается с ее сыном.

Открыто издевается над ним. Открыто называет сыном шлюхи. Канако могла смириться с чем угодно, когда дело касалось только ее.

Но она больше не могла выносить презрения крошечной дьяволицы к Райдэну.

Император был ее любовником. Ее сын был ее любимым ребенком.

Когда дело дошло до верности Канако, не было никаких колебаний.

Она прошла через первый заколдованный мару. Прошла через следующую группу ворот. Затем еще одну. И еще. Канако остановилась перед цветущей орхидеей. Когда она подняла руку, поверхность ее листьев замерцала. Исказилась.

Дерево было заколдовано много лет назад искусной колдуньей. Канако взмахнула рукой в сторону цветов. Срезая фиолетовый бутон у основания дерева, она элегантно проплыла мимо лиан, увивавших ствол и ветви. Лозы заскользили к ее ногам, но тут же свернулись обратно, как будто оказались слишком близко к огню.

Перед ней ожила зеркальная поверхность. Канако прикоснулась пальцем к его центру и увидела, как восемь концентрических кругов расходятся от точки соприкосновения.

Она шагнула сквозь зеркальную поверхность в бесцветный сад. Все вокруг нее теперь было в оттенках серого и белого. Черного и серебристого. Ее кожа стала молочного цвета, создавая резкий контраст с ее кимоно. Многослойной композицией из окрашенного шелка.

Под деревом юдзу ждал мужчина. Его цитрусовый запах доносился до нее, резкий и свежий одновременно.

Мужчина стоял, одетый в парадные хакама, лицо его было мрачным.

Темно-серая лиса с золотыми глазами прохаживалась по углу закрытого сада. Затем замерла. В ожидании.

– У меня для вас другое задание, – сказала Канако мрачному мужчине.

– Значит, я наконец выйду из этого места?

– Время пришло. – Она сотворила из небытия шелковый кошелек. Серебряные кусочки внутри звякнули вместе, когда она передала его ему. – Вы должны сказать моему сыну отправиться в лес Дзюкай. Лиса укажет вам дорогу.

– Откуда лиса ее знает?

– Лиса – лесное создание. Она всегда наблюдает. Всегда все знает. – Канако тепло улыбнулась. – Скажите Райдэну найти Дракона Кая.