Пламя внутри

— Тия говорит, что это другие корвитусы. Но у них сохранилась память о ней, а значит это потомки самых первых корвов. Стена варится в собственном соку, Сайна. Монстры смешиваются с монстрами, порождая всё новых и новых тварей. Стена же пытается провести какой-то баланс в меру своих сил. Но чем больше тварей, тем ей сложнее.

— И поэтому ты решил сделать новых?

— Скажи, как по-твоему можно победить техноцит?

—…

Молчание.

— А аберрации с шестнадцатого? — продолжил я. — Которые по идее этот самый техноцит унижают, как сам техноцит бьёт корвов, корвитусы истребляют ланцетов, а ланцы лезут к нам… хех. И сколько ещё тварей в этой грёбаной лестнице?

— Хватит говорить загадками, Арк! Говори прямо, что ты задумал. Я дам тебе всего один шанс.

— Ты уже второй раз тычешь мне в лицо этой штукой. Не боишься, что я обижусь? — вдруг спросил я.

— Не зли меня. Если ты собираешься создать цепь, любой юст или проходчик обязан попытаться тебя убить.

— Правда? Скажи, Сайна, ты же так любишь логику и рациональный подход. Каковы шансы, что кто-то пройдёт Стену с тем, что с каждым циклом проходчиков отбрасывает всё глубже назад? С пятью цепями Белая даже на десятый смогла пробиться только с помощью багоюзерства, если проводить аналогию с играми. Она залезла внутрь через созданную ланцетами трещину. Разве такое прохождение изначально задумывалось теми, кто создал это треклятое место?

— Но это неправильно…

— Я никого не держу, Сайна, но я не отступлюсь, даже если никто не пойдёт за мной.

— Мне страшно, Арк, как раз потому, что они все пойдут за тобой. Рейн потерялся в себе, у него свои грани добра и зла, Мерлин сам по себе асоциальная личность, Тия последует за тобой в ад, а для Альмы вы семья, так что она смирится. Хантер и Нэсса вовсе обязаны тебе жизнью и считают себя привязанными к группе. Из всех только я могу тебе сказать это. Ты переступаешь опасную грань, Арктур. Черту, после которой не будет возврата. Ты породишь шестую цепь в секторе и новый вид угрозы для всей Стены. Если кто-то узнает об этом, ты будешь целью номер один в городе.

— Это единственный путь, Сайна. Всё к этому шло, разве ты не видишь? Все считают, что это плохо, но готовы закрывать глаза. Почему Странник указал мне это место в Стене? Он не мог мне сказать этого напрямую, а якобы дал выбор. Но никакого выбора у нас нет, Синица. Пройти пятнадцатый этаж с нашими силами невозможно. Ты видела то существо. Нереально пройти Стену до Ивента, если не нарушать её правила. Подумай сама, ты же веришь в логику!

Даже если когда-то Стена создавалась как некая игра, то она давно потеряла всякую актуальность. Теперь я понимаю, что наши первые мысли о том, что мы в каком-то реалити шоу пришельцев, или что за нами кто-то наблюдает — наивная чушь.

Это место умирает. Медленно, но верно его подтачивает энтропия.

Механизмы изнашиваются, камень рушится, некоторые виды монстров давно уже плевать хотели на разделения локаций, вроде тех же ланцетов.

— Я уже ни во что не верю… — девушка чуть опустила ружьё. — Да, ты прав, но…

Синица не окончила фразу. Винтовка селенитов уставилась в пол.

Девушка начала сомневаться, а значит самое время для контратаки.

— Запретная эволюция… — тихо уронил я.

Слова подхвати ветер и унёс прочь, но механистка вздрогнула, будто слова опустили температуру вокруг нас градусов на десять.

— Скажи, Сайна, ты всё ещё хочешь стать аякаши?

8. Запрет, который ни в коем случае нельзя нарушать ​

—…Как? — с трудом выдавила из себя девушка.

Её дыхание участилось, а сердце забилось едва ли не вдвое быстрей.

Я улыбнулся.

Попалась.

— Любой терминал — есть по сути некий конвектор, позволяющий одной природе ассимилировать принципиально другую, — начал я.

— И…?

— Симбиоз и ассимиляция, плюс старая добрая тауматургия. Она же…

—…магия крови…

— Ага! — я улыбнулся ещё шире. — К тому же, она у меня особенная, если помнишь. И терминал, который будет состоять из дерева, управляемого мной, и механизма, управляемого тобой, Сайна. На самом деле в таблицах Серой закралась ошибка. Растения не являются по её классификации биологическими объектами, как бы это странно не звучало. Это — отдельная, до этого момента спящая цепь, способная точно так же активно ассимилировать другие, порождая совершенно новые виды.

На самом деле, с грибами дело обстояло так же, но это оставим на будущее, как запасной план.

Девушка стояла, открыв рот. Она замерла и боялась теперь даже вздохнуть.

Масштабы открывшихся сейчас перед её глазами перспектив, кого угодно вогнали бы в ступор. Но я всё же решил озвучить их сам:

— С помощью тебя и искажения этого терминала, я могу создать новое существо из растения, и чего угодно. С теми свойствами, какие мы сами захотим видеть. При этом мы можем позаботиться и о том, чтобы наш разум оставался таким же, осознанность вернулась к сотне процентов, а то и шагнула чуть выше.

— Арк, ты сумасшедший… грёбаный маньяк… с кем я связалась…