Пламя внутри

Такой вот у меня теперь был вампиризм. Достаточно было представить сигил хищения, и клинок сам сделал всё остальное.

Призыв древней.

Троица яблонь, скрещенных с кусачником и мухоловкой. Дальнобойные виды использовать было слишком опасно — в таком хаосе растения гарантированно заденут кого-то из нас. Текущая сборка древней едва ли сможет причинить джокерам существенный вред, но пусть хотя бы немного их задержат и прикроют со спины своими телами.

Рядом Тия взяла на себя ещё двоих эстусов. Девушка сражалась на каких-то немыслимых скоростях. Шаманка ничем не уступала мощным уродам. Вознеслась вверх птичья лапа, выхватывая кусок мяса из плоти чудовища. В тот же миг обойдя врага со спины, в затылок ему вонзился клинок-вампир, крепко сжимаемый призрачной дланью.

Сбоку пришёлся удар второго эстуса, но человеческая половина шаманки была обманчиво безобидной. Эльфийский серп срезал голову монстра.

— Скитальцы на десять часов! Нужен свет! — крикнула Тия.

— Мерлин!!

— Вспышка!

В отблесках световой бомбы я увидел вытянутого гуманоидного чёрного летуна с пустым дырявым птичьим черепом-клювом и тремя крыльями, растущими симметрично с трёх сторон. Благодаря этому существо очень быстро штопором перемещалось по полю боя. В покрытых чёрными перьями руках тварь держала длинную косу, которая с её скоростью можно было собирать поистине ужасающий урожай из жизней противников.

Четверых таких световая бомба третьего ранга испепелила в один миг. Но из-за их спин уже летели ещё трое таких же. Один удар скитальца на такой скорости, что они развивали, легко мог оборвать жизнь.

— Люст на три часа! Нэсса, тьма!!

Я увидел лицо Тии — безумный лик адской фурии. Доставшаяся ей бонусом «память стаи» хаархусов стала для нас неожиданным козырем, и помогла продержаться ещё некоторое время. Знания шаманки позволили сильно сэкономить время и уничтожать тварей раньше, чем они успеют создать проблемы.

Затем увидел, как трое эстусов теснят Хантера с Нэссой. Будущий чешир не уходил в невидимость, как обычно. Они с копейщицей будто танцевали вместе смертельный танец, прикрывая друг друга со спины. Такое чувство, словно они так сражались вместе многие годы.

Подпрыгнув, волхв пропустил под собой метнувшегося к нему летуна, приземлился тяжёлой обувью ему на спину, одновременно выпуская болт в следующего врага.

Стрела из баллистического арбалета, дважды прошедшего через плюсовой терминал, прошила эстуса, в то время, как Нэсса перерубила лезвием копья короткую шею чудовища и выпустила внутрь его тела через копьё поток силы.

Артефакт послушно перевёл её ману во что-то незримое, взорвавшее тело летуна изнутри.

В этот момент и появился люст. Это был светящийся белым светом лич с вывороченной грудной клеткой. Светящиеся кости сильно выделялись даже на фоне поднявшейся снежной бури. Лишь шесть когтистых рук с длинными тонкими пальцами чернели на фоне светящейся белизны тела летуна, два широких крыла за спиной, да чернильная башка.

Клюв напоминал удода — длинный и острый, чуть меньше метра в длину, но достаточно узкий. Ну и четыре чёрных отверстия там где полагается быть глазам, темнели провалами, а четыре ветвистых рога сияли белоснежной магией.

Пожалуй, если бы не клюв и крылья, я бы ни за что эту тварь не принял за летуна, скорее за тёмного духа, хотя судя по словам Тии о магии тьмы, люст был скорее светлой тварью, как бы дико это не звучало.

От существа потянулись разломы белой энергии с серыми пятнами, будто в негативе фотоплёнки. Люст засиял, взмахнул длинными крыльями и ушёл от стрелы мрака Нэссы, но попался на мой некротический луч, сработавший ничуть не хуже. Тварь выгнулась от боли, хоть и не издала при этом ни звука, а вскоре взорвалась световой вспышкой и обратилась в светящийся белый пепел.

— На три часа стлекрылы! Барьер! — предупредила шаманка.

Мерлин не стал переспрашивать, воссоздавая защитный купол, и в следующий миг с неба обрушился град острых сосулек, который приняла на себя его броня.

Примерно в этот момент я почувствовал ментальный укол от гибели всех трёх древней одновременно — сработала способность другого люста — существо создавало белоснежное пламя, которое за один каст накрыло и прикончило сразу всю троицу созданных мной существ, и Гвидона, что сражался как раз рядом с ними.

К счастью, сам рыцарь-мистик от белого пламени ушёл, сбил его языки перекатом в снегу, и сходу рубанул клинком, лишив люста крыла и пары конечностей. В ближнем бою эти птицы были не очень. Но на защиту чудовища уже спешили три эстуса…

Я повторил тёмный лес, возвращая древней к жизни. Толку от них в этом бою и впрямь не было никакого — слишком медлительны, но пусть хоть под ногами у врага путаются.

С треском бьющегося хрусталя, вновь треснул купол алхимика. Прямо у моих ног в снег вонзились заострённые ледяные шипы — через дыру сверху под купол забирались стлекрылы — покрытые льдом химерные орлы, собиравшие магией вокруг себя влагу и поливавшие нас сверху осколками.