Пламя войны

— Гонец прибыл только вчера — ты знаешь об этом, иначе не спрашивал бы. Твой отец… твой отец сумел напоследок обдурить всех и умер от горячки: пленившие его не уследили, что на теле Когорда имелась огнестрельная рана. Хах, да им подобное даже в голову не пришло, Якуба в первых рядах сражающихся никто никогда не видел! Да… Одному недавно произведенному герцогу крепко так досталось по шее…

— Его тело, Эдрик. Что с его телом?

Я раздраженно качнул головой:

— Торог, пойми, им была нужна показательная, громкая казнь, событие…

— Что с его телом?!!

— Да бросили в костер на потеху зевакам!!! А пепел, собрав, зарядили в пушку и выстрелили им в сторону Рогоры!!!

— Ах вы, твари…

Торог уже дернулся ко мне, теряя над собой контроль. Спокойно скрестив руки на груди, я невозмутимо выждал, пока он приблизится, и без всяких эмоций заявил ему:

— А если ты не хочешь, чтобы в костер бросили твоего сына и затраханную до смерти жену, которую поимеет каждый вызвавшийся на площади зевака, ты сделаешь то, что от тебя требуется.

Князь замер, бешено выпучив глаза и хватая воздух пальцами, — но все же не кинулся. Удовлетворенно отметив, что он контролирует себя, я продолжил — голосом, исполненным ледяного спокойствия:

— Торог, по отношению к тебе я вел себя максимально корректно, практически в буквальном смысле вылизав твой зад — словно я какой-то лакей из разорившихся вассалов… Но это не так.

Я пытался настроить нормальные деловые отношения с тобой — а ведь, между прочим, идея дать Рогоре автономию, да под твоей единоличной властью, принадлежала именно мне. И я хочу стать если не твоим другом, то хотя бы человеком, которому можно довериться, на которого можно опереться — и того же жду от тебя.

Мои слова о твоих любимых — не более чем горькая правда. Ведь если я проиграю битву, Аджей вернет себе контроль над Рогорой. И самое страшное для тебя — Республика будет вынуждена смириться с этой потерей: еще одна попытка покорить эту землю, пусть даже и успешная, не просто подорвет наши силы — ведь это уже случилось! — она буквально похоронит их. И тогда ты станешь ненужным, понимаешь?! Но ведь на ком-то будет нужно отыграться, даже ради того, чтобы просто заглушить горечь столь досадного поражения. И этими жертвами станут не только твои любимые, но и ты сам, и я в том числе, если, конечно, не предпочту смерть в бою позору.

Мы в одной лодке, Торог, нравится тебе это или нет. И сейчас тебе лучше пойти в крепость одному — и ты или убедишь мятежников сложить оружие и подчиниться тебе, или умрешь от их рук. Но в этом случае, быть может — лишь быть может, — твои любимые смогут рассчитывать на снисхождение короля. Все-таки погибнешь, исполняя его волю… Так что скажешь?

Торог мрачно склонил голову:

— Я пойду в крепость.

Осень 760 г. от основания Белой Кии

Замок степной стражи Барс

Принц Аджей Корг, наследник короля Рогоры.

Молча обходя ряды своих людей — вчерашних кметов, мастеровых, вольных пашцев, — я внимательно всматриваюсь в их лица. Что я вижу в них? Страх, напряжение… и отчаянную решимость — решимость драться до конца.

Что держит их здесь сегодня? Что привело их под мое знамя, когда Торог поднял штандарт древнего княжества над войском лехов? Белое перемешалось с черным, вчерашний герой стал предателем… или, быть может, мы — бунтовщиками?

Тяжелое время, полное сомнений. Даже я сам долгое время колебался — а не отказаться ли от борьбы? Лишь разговор с женой убедил меня стоять до конца.

— Я не знаю, Энтара, не знаю… Торог твой брат и первый наследник Когорда, а люди видели его не в оковах, а свободным, среди лехов. Они именуют его великим князем и слушаются, Бергарский по его приказу казнил мародеров и за изнасилование простолюдинок лишил чести шляхтичей, подвергнув их публичной порке! Поверь, если бы ты родилась в Республике, то знала бы, насколько это серьезный шаг.

Жена внимательно посмотрела мне в глаза:

— Я родилась в Рогоре, в семье человека, который посвятил жизнь борьбе за ее свободу.

Я выдержал упрямый взгляд горящих каким-то бешеным огнем глаз супруги:

— Но ведь сам Когорд решился на формальную зависимость от Республики.

Глаза Энтары расширились еще сильнее: