Пламя войны

Вот с этим луком, она и оказалась в битве. И когда увидела, какие там дела творятся, взялась за лук. Ей повезло, первая же стрела легла в цель – в открытую часть шлема. Копейщик упал, но его место тут же занял другой. Прорвать строй не получилось, да и боевой задор крестьян сошёл на нет. Она крикнула «вперёд!», задние ряды крестьян, в боевом запале напирали, передние в ужасе пятились, получился форменный бардак, но паника пока что не образовалась, хотя до неё и остались секунды. Крикуша снова пустила стрелу, на этот раз, стрела отскочила от шлема, не причинив вреда. Кто-то из крестьян, отчаянно завизжав, кинулся на копья и сумел пронзить голову копейщика, узкой пикой, для забивания быков. Его тут же подняли на копья.

Но небольшая часть правого фланга атакующих, получила заряд бодрости, они ринулись в бой, строй слегка прогнулся, погибли ещё два копейщика и около двух десятков крестьян, однако, боевой запал и вопли Крикуши, таки погнали их вперёд, они снова атаковали…

А затем всё пошло наперекосяк. Улицу приготовили не просто для решительного боя. Из неё соорудили капкан, в котором армия Логана, должна была быть разбита и обратиться в бегство.

Лучники за спинами копейщиков, пустили стрелы – немного пустили и жизней они унесли тоже немного. Били навесом, без всякого прицела, чтоб не зацепить своих. Стрелы посекли людей в задних рядах, не особо охладив пыл толпы. Однако это было ещё далеко не всё.

По обе стороны улицы, на крышах, поднялось по полсотни фигур. Прежде чем их заметили, они вскинули луки. Копейщики стояли непрошибаемой скалой, луки за их спинами и на крышах, беспрепятственно расстреливали полутора тысячное войско. За пару минут от огромной массы крестьян, готовых сражаться насмерть в Святой войне, осталось чуть больше половины обезумевших от ужаса селян. Толпа отхлынула от копейщиков. Ещё немного и они ринутся бежать. Крикуша повернула лук к крышам. Стрела врезалась в грудь лучника, он закричал, падая на головы крестьян, а она вложила новую стрелу, снова в цель попала и поняла, что вокруг неё, почти физически ощутимо, разлилось озеро даже не страха, а животного ужаса.

-Назад!!! В бой! – Закричала она, продолжая снимать лучников с крыши одного за другим.

-Шлюха поганая! Мы все умрём из-за тебя! – Закричал кто-то и, прежде чем она успела повернуть голову, стрела, упавшая с крыши насквозь пробила плечо. Девушка вскрикнула, роняя своё оружие. Спустя мгновение мир поплыл, она сама упала среди мёртвых тел. Храбрость народа иссякла тут же. С воем ужаса крестьяне ломанулись прочь.

Остановил их только яростный рёв арийца. Обнажив мечи, он стоял посреди улицы, красный весь, лицо перекошено, глаза горят – толпа, словно о невидимую стену расшиблась. Ладно, гигант этот безумный, но за его спиной ещё две сотни людей перекрывших улицу! И на каждом лице холодная решимость. В глазах нет страха, лишь гнев – у тех, что идут за спиной увальня Ригеда. И холод прирождённых убийц, в глазах тех, что идут за спиной арийца.

И Ригед и Домен, покончив с отрядом за стенами, ринулись сразу за потоком крестьян, интуитивно чувствуя, что эти «воители» дрогнут при первых намёках на серьёзное сопротивление.

Так оно и случилось. Не окажись за их спинами отряды Ригеда и Домена, сбежали б, теряя тапки, да получая в спины тучу стрел.

Страх перед копейщиками и смертью с крыш, несущейся на кончиках стрел, оказался чуточку слабее, чем перед толпой одержимых убийц, воспитанных в стенах Орхуса. А иначе про них и не думали. Кто видел хоть раз, как тренируются эти безумцы, уже никогда не сомневался – в каждом, как минимум по два злых духа сидит. А тренировались те безумцы и в походе Святом тоже. На каждом привале как возьмутся за мечи свои окаянные, да как начнут злобой своей тёмной плескаться…, уж и молились люди добрые и Приве и Ганхаре, а толку всё нет, не сходит одержимость та ужасная с юношей молодых…

А это всё потому, что Орхус строили на костях тысяч крестьян до смерти запытанных господарем рыцарственным правителем, жившим там двести лет назад. Как его звали, никто не помнил, да собственно и со сроками путались, но легенду ту все знали – проклятое место…, правда, смущал тот факт, что легенда появилась в то же время, как среди крестьян пошёл слух, де живут там люди духами злыми одержимые…, но ведь все ж их видели! Безумные они. И делают всякие невозможные штуки – точно-точно, легенда та шибко-шибко правдивая.

Ну а как иначе? Еслив столько людей говорят, что так было, значит, оно так и было как говорят. Люди они врать не станут, зачем им врать-то? Проклят Орхус. Один только Святой господарь не одержимый, потому что его сама Прива бережёт, на то он и Святой весь…