План битвы

— Можно, но грузиться неудобно, плюс далеко не самая быстрая. Мне больше «шаха» импонирует, но говорю, выбирайте сами. Здесь пятнадцать тысяч. В общем, думайте, присматривайтесь. А по расширению нашей организации я попробую поговорить с первым секретарём.

После Дворца пионеров я направляюсь на стадион, в трибуне которого располагается наше казино. Сегодня отличный денёк, тёплый, но нежаркий. Листья на деревьях уже темнеют, ещё совсем чуть-чуть и начнётся увядание, унылая пора, очей очарованье…

Я гляжу на листья, но размышляю совсем не о временах года, я гадаю, чего хочет Цвет — замирить или, так сказать, оформить развод. Мне бы хотелось, первого. То есть, идеально было бы, если б он осознал, что без меня туго. Ладно, посмотрим… Ему ведь что-то ещё и Ферик сказал, вероятно. Иначе как бы он узнал, когда я приезжаю…

Из раздумий меня выводит окрик:

— Бро, эй, слышь, Бро!

Кому там опять неймётся… Я оборачиваюсь и вижу небольшую группку парней неподалёку от входа в казино. А ещё я вижу, как от этой группки отделяется один человек и вразвалочку направляется ко мне. Лицо у него хмурое и недоброе, злое лицо. Да ёлки же палки… Это Арсен.

— Ты что, успокоиться не можешь? — хмуро спрашиваю я.

Арсен не отвечает и идёт прямо на меня. Твою ж дивизию! На потасовку с группой бандюков я не рассчитывал.

21. Я знаю

Арсен делает ещё один шаг и останавливается. Выглядит нормально, под глазами только залегли тёмно-синие круги.

— Прости, Бро, — через силу и очень негромко выдавливает он из себя. — Сам не знаю, как такое случилось, попутал я чего-то. Извини… пожалуйста.

Надо же, какие слова знает. Он воровато оглядывается назад, на толпу, а потом снова поворачивается ко мне и понижает голос:

— Можно только на колени не вставать, а? Пацаны засмеют потом.

Я делаю шаг и подхожу к нему почти вплотную. Отвечать я не тороплюсь и пристально вглядываюсь в его понурую рожу. Бедный, как его это унижение страдать заставляет.

— Не надо на колени, — наконец, говорю я спокойным голосом. — Мы же не в храме, да? Считай, извинения приняты. А на будущее, имей в виду, если не знаешь человека, лучше не торопись наезжать.

— Ну… я же… мне сказали, я сделал, короче…

— Я тебя поучать не буду, ты бык здоровый, сам понимать должен. Так нарвёшься когда-нибудь и без головы останешься, а без неё всё, капец, просекаешь? Ладно, забыли.

— Спасибо… — говорит он и уже выглядит не так злобно.

— Бывай, Арсенчик.

Поворачиваюсь и иду дальше. Ну, надо же, обошлось без приключений, это что-то новенькое в нашей практике. Цвет, стало быть здесь уже, раз Арсен у стадиона пасётся. Ну, и хорошо, ждать не придётся.

Прохожу внутрь и иду через зал ЛФК. Таня, завидев меня, машет рукой.

— Егор!

— Танюш, у тебя что-то срочное? Если нет, давай через полчасика, а то меня ждут там, ладно?

— Конечно-конечно, — кивает она. — Это не срочно.

Ну и ладушки. Я прохожу в игровой зал и вижу Цвета, сидящего у стойки и разговаривающего с Лидой. Она стоит перед ним по стойке смирно и что-то докладывает.

— Привет ударникам криминального труда! — приветствую я их. — Как живёте-можете?

— Привет, — скромно и немного скованно при Цвете отвечает Лида.

Цвет же ничего не говорит, а смотрит на меня с едва заметной улыбочкой, впрочем, довольно добродушной.

— Ну, я тогда пошла? — говорит Лида, чуть приподнимая брови.

— Не знаю, — усмехается Цвет и кивает на меня. — Вон, у босса своего спрашивай.

— Иди, милая, — отвечаю я. — Только пришли нам кофейку. Капучино научились нормальный делать? Вот его и пришли.

Лида уходит.

— Ну что, — улыбается Цвет. — Извинил бычка моего?

— Я же не злопамятный, сам знаешь, извинил, конечно.

— Это ты-то не злопамятный? Вон смурной какой. Чего недовольный опять? Не злопамятный он. А Киргиза что-то никак извинить не можешь.

Я качаю головой:

— Тут другое, дело здесь совсем не в том, извиню я его или нет, а в том будет он пытаться меня грохнуть или не будет. Я знаю, что будет.

— Да ты замаял уже, — говорит Цвет, легонько хлопая по стойке ладонью. — Не будет, он мне сказал. Пошли за столик пересядем, а то бармен, я смотрю, уже уши греет.

Мы пересаживаемся.

— Ну что, — прищуривается он, — настучал Ферику?

— Что-что? — хмурюсь я. — Что сделал?

— Настучал, чё, — лыбится он. — Папочку нашёл? Цвет обижает?

— Думаю, разговора не получится, — холодно говорю я и поднимаюсь из-за стола.

Подходит бармен и ставит две чашки капучино. Выглядит, как надо, научились-таки пену делать, молодцы.

— Да ладно, харэ, Бро, — качает головой Цвет и откидывается на спинку. — Ты чего так ведёшься? Я же тебя под***ываю просто. Ладно ты, смотри надулся, как индюк. Знаю я, что ты по своим делам ездил, мне от него звонили. Сказали, недоволен он шибко.

— Чем?

— Ты же с ним базарил, вот и скажи мне, чем он недоволен.

— Я не знаю, — отвечаю я.

— Всё ты знаешь, ну ладно, братан, хорош уже куражиться.

Я молчу. Нет уж, Цвет, братишка, не буду я делать вид, что всё норм. Давай сам выкручивайся, говори, что хочешь сказать. Он мотает головой, словно слышит мои мысли.