План битвы

— Я хотела тебя попросить… Ты не мог бы с ним поговорить? По-мужски…

Говорил уже, да видно парень не слишком понятливым оказался. Ну, что делать, придётся ещё разок поговорить, надеюсь, на этот раз он всё поймёт.

— Меняй замок. Если будет выбивать дверь, сразу звони мне. Если меня дома не будет, вызывай милицию.

— А как я им объясню, что здесь делаю без прописки?

— Никак, главное, упырю твоему не дать кровушки напиться.

Я выхожу на улицу и решаю пройтись пешком, до фабрики отсюда минут пятнадцать неспешным шагом. Немного проветрив мозги, я прихожу и провожу совещание с директором Ярцевым и замом по сбыту Спицыным. Пока я был в отъезде, пришла недостающая фурнитура, ткань тоже уже имеется, русская джинса «Орбита» будет через день-два, она уже на подходе. Можно начинать, но руководство дрейфит, боится, что Курганова с «Комсомольским прожектором» выведет их на чистую воду.

Мне приходится срочно связываться с Валей Куренковой и просить выполнить мою просьбу как можно скорее, буквально вчера. Ей не хочется решать вопрос впопыхах, но я настаиваю и мне приходится ехать к ней. На директорской «Волге».

— Егор, слушай, — немножко злится она, когда я припираю её к стенке, — ты прямо как бульдог. Если вцепился, оторвать невозможно, точь-в-точь как мой родитель. Я-то думаю, чего он за тебя так держится, так это вы вцепились друг в дружку и не можете выпустить добычу из пасти.

— Валя, прости, но очень надо, правда. И не мне одному, ты совершенно к месту помянула своего папеньку.

— Это ему что ли нужно? — удивляется она.

— Я этого не говорил, — делаю я невинное лицо. — Но его твоя оперативность порадует. Давай уже скорей. Звони на ЭМЗ.

— Вот же, ты мёртвого замучаешь, честное слово. Слушай… я не хочу одалживаться, понимаешь? Там такой гадёныш сидит и быть ему должной мне совсем не светит. Мне его надо уйти потихоньку без шума и пыли. И потом уж я туда хоть сто человек пристроить смогу…

— Блин, Валя! Как говорят итальянцы, ты мне бубенчики ломаешь.

— Что, правда так говорят?

— Они ещё и не так говорят, хуже чем работяги с ЭМЗ.

— А ты откуда знаешь?

— Валентина, не меняй тему. Пристрой мне Курганову! А то вот попрошу Новицкую и скажу ей, что ты даже такую малость не можешь сделать.

Разменивать свою помощь в назначении Вали первым секретарём горкома на эту упёртую правдорубку Курганову жалко, конечно, но эти перепуганные мыши, директор и сбытовик, ничего не будут делать, пока она там шныряет. Может, правда Ирину попросить? Но она не захочет, сто про.

— Слушай! — вдруг восклицает Валя и надолго замолкает.

— Валя, я тебя слушаю, ау, ты где? Возвращайся на землю!

— А давай…

— Ну?

— А давай мы её в Высшую школу комсомола отправим при ЦК ВЛКСМ. Там из-за Олимпиады сдвинули вступительные. Обком меня долбит, чтобы я человека предложила, а я это дело профукала, честно говоря. Там нужно будет направление оформить от обкома, но они сами же заинтересованы. Снежинский как раз этим занимается.

Я кашляю…

— Что?

— Может выйдет, а может и нет. Снежинский вроде как интерес проявляет к этой девице. А вообще мудак он, так что если подумает, что за этим я стою, может из принципа упереться.

— Ну, гадать не будем, давай пробовать. Если упрётся, у меня есть рычаг, как на него надавить.

— Серьёзно? И ты молчала? Давай этим рычагом раздавим его, как таракана.

— Нет, мой юный друг, тогда мы из него уже не сможем извлекать пользу, — назидательно отвечает Валя и поднимает указательный палец.

— И вреда, в то же время, не будет.

— Так, давай, действуй, а не фантазируй. Надо ещё чтобы абитуриентка твоя не отказалась.

И я начинаю действовать. Звоню к себе в комитет и прошу Галю Алёшину вызвать Курганову, а сам выбегаю из райкома, впрыгиваю в машину и мчусь на фабрику. Влетаю в комитет и вижу нервничающую Настю Курганову.

— Ты чего, Настя? — спрашиваю я. — У тебя всё нормально?

— Не знаю, тебе виднее, — пожимает она плечами. — Я ведь всё поняла, ошибки учла на будущее. То, что Снежинский тут…

— Насть, — округляю я глаза. — Ты чего? Я тебя не для того, чтобы песочить и прорабатывать позвал. Я ведь сразу тебе сказал, ты молодец, настоящая неравнодушная комсомолка. То, что тут Снежинский буробит, это другая история, и к тебе она не имеет отношения. В общем, расслабься, а то у меня такое чувство, будто ты наказания ждёшь.

— Ну, а за что меня хвалить? Тень навела на родное предприятие, опозорила коллектив. Знаешь, как я сама себя ругаю за это…

— Так, что за ерунда! Не ошибается только тот, кто ничего не делает. А ты молодец. И вообще, привет, между прочим.

— Привет, — растерянно отвечает она.

— Короче, вот почему я тебя позвал. У тебя же высшего образования нет?

— Нет, — смущённо отвечает Настя и заливается краской. — Я на заочное собираюсь поступать…

— Послушай, я сейчас разговаривал с Куренковой и она хочет предложить твою кандидатуру обкому для направления в Высшую комсомольскую школу при ЦК ВЛКСМ. Представляешь? Это ведь огромная честь и для тебя, и для нашей фабрики. Я тобой горжусь, честное слово!

— Что? — недоумённо хлопает она глазами.