План D накануне (СИ)

Все секты причудливым образом поклонялись Гуан-Ди и Марсу, имея, однако, как и прочие результаты духовного лидерства (англикане, гугеноты, протестанты, католики, квакеры, пуритане, меннониты, унитаристы, лолларды, гуситы, катары, кальвинисты, лютеране), свои разночтения в толковании того или иного пункта, как, например, через все перипетии Израиля проходит красная прядь войны авраамических ясновидящих с демоноговением. А на берегу озера и вдали от уреза той странной воды, в складках холмов, среди вскрывшихся и никогда не дрейфующих льдин, складчатых дюн с оранжевыми шапками, коричневой безымянной поросли, чаек, кормящихся на мелководье, растущего вверх по склону зелёного леса, постоянно меняющегося изгиба береговой линии, заминированных амулетами песчаных кос, темнеющих от волн и тут же высыхающих на солнце белых камней они пророчили себе, что в голову взбредёт, при удобном отсутствии конкретной воли и от того, и от другого бога. Тайлинами всё в их религии в основном предполагалось, но не было однозначно возвещено нигде. Для них пока лучше всего воспринималась голая обрядность, но главное, что здесь тоже оба бога стояли за процессом. Вроде как требовалось быть благодарными, но как? Доморощенными мессами, всякий раз заходя чуть дальше, всё чаще и чаще отдёргивая руки, пальцы от жертвоприношения, но постоянно его обдумывая?

Однажды основатель «Белого лотоса» выдал давно ожидаемое, что он младший брат Гуан-Ди, в далёком детстве их разлучили шаманы, после чего сразу вспыхнула гражданская война, называемая Озёрной. Немаловажную роль в этом сыграла и ошибка одного из служащих германского посольства, который состоял или имел причастность к их революционной ячейке и от её имени — или кто-то из той ячейки от имени российской дипломатии — попытался воскресить почившего главу одной из сект, каковое деяние соорудило множество трудностей и породило «гнев мировой глины».

Шествие их имело вид не такой уж и сумбурный, но далеко не марш, тут даже больше существенен порыв в голове войска, настолько открытый воздух бил вовсе не умозрительно. У кого знамя, у кого в поводу конь главы секты, у кого контур перемещения поверх отрезанного куска глобуса. Не вполне выходило сорганизоваться именно в пути, мимо этих полузанесённых песком насосных станций, лошадиных черепов, кабин тракторов, бочек из-под нефтепродуктов, связок осветительных патронов на ветвях спирей, провисших силовых линий, когда от одного столба не видно следующего, когда вдали слышится галоп улепётывающего предупредить своих дозорного, синергируется некий боевой дух, но после дела все в одну секунду маргинализуются и не разбредаются только из-за мечты.

«Фронт» под командованием Михаила Константиновича Дитерихса, состоявший из кадровой армии на 70 %, хотя о решении первоочередных задач речи уже не шло, крался по России ещё более осторожно, под насмешливые взгляды откупившихся мусульман. Участвовать в загадочной «операции», «страховать регулярку» хотели многие. Во внутренних дворах штабов от Самарской губернии до Томской горели анкеты, где вместо графы «национальность» шла графа «вероисповедание». Три его старших брата на тот момент пребывали в собственных, относительно заслуженных преисподнях, мать возвратилась в Москву и пропала без вести, отец щекотал нервы, кричал, что только он знает, где её искать, включал блондинку…

— Из ноздри Гуан-Ди в анус Марса ежедневно перетекает множество тайных и явных обществ…

— Да это немцы, сука, немцы, ясно же как Божий день!

— А Бонч-Бруевич тебе не немец?

— Да скорее еврей…

— Как, а разве они сами не есть тайное и явное общество? — Теодор сидел с ногами на деревянной скамье, вытянутые руки, опёртые о колени, нависали над общим столом, смотрел грозно.

— Это тебе не орать зимой с баррикады между Пантеоном и Домом инвалидов, движение нельзя остановить, потому что это не трафик, а религия, — он смерил его взглядом, давая понять, что его так просто не запугать и не переманить на чью-либо сторону. — Секты образовываются внутри того, что само есть секта. Вынырнул с утра из озера, и ты уже в другом мире, большой кулак раскрывается и передвигает каменную наковальню на другую сторону, а то и вообще роняет над водами. В понимании, с чего там всё началось и как развивалось, может сломать ногу и старейший их фанатик в ските на острове. Самым напористым в делах родственных связей и сопутствующих благ теперь у них идёт общество «Бай лянь цзяо».

— Погодь, погодь, погодь, ты тут их терминами не сыпь.

— В тайлинском хитросплетении уставов дивизии, полки и колонны составляются посектно.

— Ну, я смотрю, ты в их реестре волочёшь.

— Приблизительный перевод: «Уничтожения дьяволов», «Большого ножа», «Каменной наковальни», «Спокойного журавля», «Озёрной глади», «Моста под холмом», «Большого кулака», «Морского народа».

— Как видно, они считают морем свою лужу Жайсан, — крикнул кто-то из солдат, другие злобно и надменно захохотали.