План Диссертанта

Зал ресторана был скорее пуст, чем полон. Точнее, очень пуст. Кроме двух юристов здесь коротали день между обедом и ужином еще три человека. Был еще один, но он ушел в туалет и куда-то провалился.

— Итак, вернемся к твоим вопросам, — сказал Лехти. — Уж салфеткой махать не буду на этот раз.

Они удивленно посмотрели друг на друга — действительно, Корхонен, вроде бы, уже махал салфеткой, разрешая вопросы.

Арвид откашлялся — все вопросы у него вылетели из головы каким-то загадочным образом. Значит, не столь они уж были важными. Хотя кое-какой интерес остался.

— Если какой-то финский штрейкбрехер решится все-таки взяться за дело Антикайнена, меня подвинут? — спросил он.

— Да в том-то и оно, что нельзя никому браться, дело будет национального масштаба. Какой-то дурачок придумал, что все адвокаты с финским подданством должны, вдруг, сделаться очень-очень патриотичными. «Враг финского народа не может иметь ни оправдания, ни защиты», — криво усмехаясь, ответил Лехти.

— Видел я этого дурачка в коридорах крепости. Продажная шкура, которая умеет подвести идеологию под любую подлость. Опасный человек!

— Ну, да! — согласился финн и осторожно огляделся по сторонам на всякий случай. — Прокурор от политики — это, вообще-то, ненормально. Так что ты можешь работать. Твоя неопытность будет тебе на руку — никто тебя всерьез не примет, уж прости за прямоту.

Арвид усмехнулся и некоторое время активно гонял по соусу последний кусок ряпушки — здесь ее подавали в какой-то неземной обжарке, если верить ценнику. Вообще-то сам человек Тойво Антикайнен для него ничего особого не представлял. Важна была работа, как таковая. Пройдет процесс — можно на него ссылаться и надеяться на дальнейшие перспективы.

— Никогда не поверю, что ты мне это дело подсунул в память о приятельских отношениях в университете, — сказал швед. — Какое-то предложение должно быть.

— Сделка, — сразу ответил Лехти. — Всего лишь сделка. Когда все закрутится, когда все страхи обозначатся, передай Антикайнену вот этот конвертик. В нем будет письмо с условием. Всего два слова.

Он достал из своей модной кожаной папки небольшой листок бумаги, написал на нем «Где деньги?», упрятал записку в маленький конверт и протянул его Рудлингу.

— Не сочти за труд.

— Конечно, — охотно согласился швед и упрятал послание во внутренний карман пиджака.

Они посидели еще минут пятнадцать, разговор зашел о былых студенческих временах, потом расплатились пополам: Лехти — привычно и небрежно, Арвид — напряженно и неохотно. Пожали друг другу руки на прощанье и разошлись.

«Как он сумел меня найти своей телеграммой о встрече?» — подумал Корхонен, направляясь к вокзалу.

«Почему ему приспичило встретиться именно сейчас, когда ничто еще не началось?» — подумал Рудлинг.

Александр Михайлович Барченко скромно хихикнул — это он отправил парням телеграммы о встрече.

Тем же днем в финских газетах появилась новость с пометкой «Молния». Сообщалось, будто бы под копирку — во всех газетах одно и то же, что в связи с тяжестью предъявленного обвинения в государственной измене и совокупности злодеяний против финского народа финская коллегия адвокатов отказалась представлять защиту преступника Антикайнена. Все адвокаты, повинуясь душевному порыву, не в состоянии найти оправданий, даже формальных, в бесчеловечных действиях вышеназванного бандита.

Арвид беспрепятственно оформил документы, согласно которым он теперь был утвержденным адвокатом Тойво Антикайнена. На него смотрели, как на врага народа. От этого было смешно, но как-то не очень. Больше было тревожно.

Его первая рабочая встреча с подзащитным не ознаменовалась никаким важным разговором, либо чем-то существенным, отчего можно было отталкиваться. В комнату допросов ввели моложавого, подтянутого человека с ясным и отнюдь не затравленным либо подавленным взглядом. Он был весь в цепях — руки, ноги и связанный с ними ошейник. Все это бряцало и ужасно нервировало.

Вертухаи закрепили ножную цепь с зацементированным в пол кольцом и убежали. Тойво опустился на прикрученный к полу стул.

— Здравствуйте, — сказал Арвид. — Я ваш адвокат.

— Привет, — ответил Антикайнен. — Государственный, или как?

— Ну, сначала был «или как», теперь, вроде бы, еще и государственным стал.

Действительно, государство Финляндия после того, как все правильно мыслящие юристы-защитники забили на международный правовой этикет, решилось частично оплачивать услуги приглашенного из Швеции адвоката, то есть, Рудлинга собственной персоной. Будто бы они его наняли. Не всего, а то место, пропорционально начисляемому жалованью — ноздрю, наверно, и пятки. Но Арвид не возражал — для резюме любая запись сгодится.

Тойво заулыбался — улыбка у него была очень располагающая к общению.

— А по жизни кто тебя ангажировал? — спросил он.

— Международная организация Красного Креста, — почему-то шведу не очень хотелось упоминать об этом, но он все же сообщил.

— Ладно, — пожал плечами арестант. — Можно и так.