План Диссертанта

Они крепко пожали друг другу руки, когда Тойво поднялся к себе в номер. Куусинен приложил палец к губам, Антикайнен согласно кивнул.

— Рад видеть тебя! — сказал Отто.

— А уж как я рад! — согласился Тойво.

Сервированный гостем стол оказался на порядок обильнее давешнего банкета. Но главное, конечно, было не в еде. Главное было в общении.

— Как погода в Карелии?

— Приемлема. Что со здоровьем?

— Спасибо, не жалуюсь. Что нового на работе?

— Да все по-старому. Зарплату вот прибавили.

— Ого! Поздравляю!

Такая вот непринужденная беседа двух старых друзей, не видевшихся, черт его знает, сколько. Ну, это всего лишь слова, которые, на деле должны были подразумевать информацию.

Типа, «Трилиссера взяли в 38, а в феврале этого года расстреляли. По одному делу с Бокием проходил. Два злейших друга». «Тогда кто же за моим надзором стоит?» «Ну, тебя-то никто не ждал, поэтому оказаться может, кто угодно. Меркулов тот же. Либо Берия». «Тогда следует ждать активность кого-то из них». «Не успеют. Мы тебя прямиком в Коминтерн определим. Будешь там работать». «ОК».

В Европе вовсю полыхала война, развязанная немцами и итальянцами. Советская Россия, которую трудно было причислить к Европе, тоже зарилась на своих соседей, Прибалтику, Польшу и Бессарабию, правда, не столь агрессивно, как гитлеровцы. Только откровенно глупый человек, утонувший в лживой пропаганде, мог сомневаться, что две эти страны рано или поздно схлестнутся в яростной схватке. Это значило, что в предстоящей войне люди с уникальными способностями выживания могут пригодиться. То есть, вряд ли кто-нибудь позволит Антикайнену протирать штаны в Коминтерне.

Поэтому работа, подразумеваемая Куусиненом, могла оказаться побоку. Меркулов, как сторонник решительных мер, либо Берия — мастер интриг, найдут способ активировать таланты Антикайнена.

Другой вопрос: нужно ли это самому Тойво?

Категоричность ответа могла бы удивить кого бы то ни было, но не Куусинена. Он знал, что нет никаких колебаний, нет никаких вариантов. Нет — это очевидно. Но в стране последнее десятилетие творится невесть что, и такой ответ может не устроить небожителей. Отказ человека — это почти что смертный приговор, выписанный самому себе.

— Вот что я тебе скажу, товарищ Антикайнен, — сказал Отто, когда они уже порядком уменьшили на столе количество еды и пития. — Завтра утром тебе следует выходить на работу. А уже сегодня тебе надо съехать в служебные апартаменты.

— И я тебе отвечу, товарищ Куусинен, — ответил Тойво. — Я готов к переезду, а также к выходу на работу без каких-либо дополнительных условий.

Не прошло и пяти минут, как к ним в комнату, предварительно постучавшись, вошел спортивный молодой человек, знакомый Антикайнену по банкету.

— Товарищи, — сказал он. — Вы тут — товой — не безобразничайте. Будет от Ивана Ивановича распоряжение — милости прошу, на выход. Пока же велено здесь оставаться.

— Неужели мнение товарища Меркулова значит меньше, коли за вашим Иваном Ивановичем последнее слово? — спросил Тойво.

Отто усмехнулся и с любопытством посмотрел на охранника. Угадал Антикайнен или нет?

Похоже, что угадал: парень смутился и пытался найти вариант решения.

— Да не переживай ты так, дорогой ты наш товарищ! — радостно сказал Куусинен. — Я тебе расписку напишу на форменном бланке. Уж с моей подписью, поверь мне, любая бумага — документ! Мы же советские люди!

— Да, но, — хотел, было, возразить охранник.

— Иначе как бы я вошел сюда, коли у меня такого права не было? — настаивал Отто. — У меня много прав. А вот ты, дорогой товарищ, сейчас можешь с нами выпить и закусить. Я же пока документ оформлю по всем правилам. Потом товарищам расскажешь, что сидел за одним столом с самим товарищем Антикайненом, героем беспримерного по мужеству зимнего похода в тыл к империалистам.

— Правда? — уже с меньшей долей сомнения спросил парень.

— Конечно, правда! — твердо сказал Куусинен и налил ему водки в свою граненую стопку. — Мы же не враги, чтобы нас пасти! К тому же товарищу Меркулову известно, где найти и меня, и товарища Антикайнена.

— Это уж точно, — улыбнулся охранник и залихватски маханул стопку. — Он человека из-под земли достанет.

Вроде бы получив разрешение на свободный выход из Гоп-компании, Куусинен, тем не менее, не очень торопился. Тойво удивился, но ничего не стал предпринимать: старший друг всегда знал, что он делает и зачем.

— А вот скажите, любезный товарищ Сеня, — дюжий охранник, слегка смущаясь представился: Ксенофонт. Но Отто решил не коверкать язык и, тем более, слух, сократив имя до вполне привычного. — А почему у вас, так сказать, резиденция для сотрудников и тех, кто под надзором, помещена среди гопников? Ведь эта братия непредсказуемая, да и неуправляемая, порой.

— Ну, товарищ Отто Иванович, не для поднадзорных, а тех, кто на испытательном сроке, то есть, карантине. А эти гопники, как вы говорите, за лишнюю бутылку мать родную продадут. Не говоря уже о тех испытуемых, что не выдерживают и пытаются скрыться отсюда в неизвестном направлении, — объяснил Ксенофонт.