План игры. Геостратегическая структура ведения борьбы между США и СССР

Значительный общественный резонанс вызвала президентская директива № 59, подписанная в июне 1980 г. Она ознаменовала собой новый этап в эволюции американской стратегической мысли. Права президента были расширены за рамки предварительно запланированных вариантов. Была подчеркнута необходимость при выборе целей концентрировать силы на военных объектах, на советской военной промышленности, на средствах связи и центрах управления и контроля, на системах наблюдения и сбора информации. В этой доктрине вопрос выживаемости аналогичных американских объектов, сооружений и центров, имеющих важное значение для руководства не только стратегическими, но и обычными вооруженными силами в условиях затяжного военного конфликта, толковался в более широком плане. Директива № 59 предписывала создать специальные средства для распознавания новых и подвижных целей и ведения огня в боевых условиях. «Неуязвимый» стратегический резерв был увеличен для того, чтобы он мог реально влиять на ход военной кампании, а не только оказывать психологическое давление. И наконец, эта директива впервые связала воедино политику приобретения оружия с политикой его использования.

Не столь широко известны, но не менее важны две предшествовавшие президентские директивы, подписанные в 1978 г. В первой из них — за № 41 — прямо указывалось, что Соединенные Штаты должны стремиться к «усилению фактора сдерживания и стабильности в увязке со стратегическими наступательными и другими стратегическими оборонительными силами США» (курсив Зб. Бжезинского, — Ред.) и с целью «сужения возможностей оказания на США давления в кризисных ситуациях». В президентской директиве № 53 предусматривались определенные меры безопасности, необходимые «даже в случае затяжного ядерного конфликта». В этих директивах отразились новые стратегические перспективы, которые отстаивал и автор данной книги, в то время помощник президента по национальной безопасности, и его военный советник генерал Уильям Одом. На наш взгляд, ядерная война не обязательно должна была принять форму кратковременной, бурной катастрофы, для предотвращения которой лучше всего подходит политика, основанная на доктрине «взаимного гарантированного уничтожения». Мы считали, что ядерная война может вылиться в столкновения различной степени интенсивности и длиться какое-то время. Отсюда следовал вывод: чтобы успешно вести и (еще важнее) своевременно предотвращать подобные войны, Соединенные Штаты должны обладать сочетанием как наступательного, так и оборонительного потенциала.

Такое сочетание придало бы Соединенным Штатам базовую стратегическую уверенность. Не абсолютную неуязвимость к ядерному оружию противника в масштабе всей страны, основанную на совершенно непреодолимой обороне, а необходимый уровень стратегической безопасности в условиях проведения в основном оборонительной политики. Не способность к нанесению Соединенными Штатами первого, обезоруживающего удара, а возможность не позволить этого сделать потенциальному противнику. Не менее важно и то, что, располагая этой базовой стратегической уверенностью, Соединенные Штаты обрели бы требуемую гибкость, позволяющую и в дальнейшем рассчитывать на ядерное сдерживание советского нападения с применением обычных вооружений, что невозможно при американской стратегической неполноценности или уязвимости.

Стратегическая позиция Соединенных Штатов, основанная на сочетании средств нападения и защиты, должна перечеркнуть наступательные замыслы Москвы. Советский стратегический потенциал состоит главным образом из систем первого удара и усилен тайно разработанной стратегической обороной. Но чтобы извлечь из своего положения политическую или военную выгоду, советской стороне — в качестве непременной исходной предпосылки для начала любой крупной акции — нужна абсолютная уверенность в собственном военном превосходстве. Расчет Советов на это будет очень затруднен, если американская позиция будет сочетать в себе комбинацию из наступательных и оборонительных стратегических средств. Таким образом Соединенным Штатам будет проще затруднить Москве планирование агрессивной войны, чем Советскому Союзу добиться заметного ядерного превосходства путем развертывания дополнительных наступательных систем.