План: не влюбиться в герцога. Провален

— Какой Дэймонд взволнованный. — послышалось восхищенное слева. Я повернулась и наткнулась на Шелли, смотрящую на герцога немигающим взглядом.

В глазах потемнело от нахлынувшей ревности и злости. Я постаралась это скрыть, но, кажется, Миринда все поняла. По крайней мере, ее издевательская ухмылка говорила об этом:

— Теперь тебе понятно, кто реально беспокоится о тебе. Вот этот в плаще и мальчик в углу.

— Милош? Да, мы с ним с детства близки. Мне жаль, что он испытал это. Давайте поскорее закончим этот сюр.

— А девушка не твоя подруга случайно? — спросила голубая русалка.

— Нет. Больше нет.

— Я б среди людей вообще не имела б подруг. Перед тобой открыт целый мир русалок, а мы умеем быть хорошими друзьями. — сказала Миринда.

— А как же то, что вы не чувствуете любовь?

Красная русалка продолжила шепотом:

— Это мнение бытует только среди верхушки, как эта, — Миринда показала на Шелли, увлеченную видом Дэймонда. — обычные ж русалки умеют любить. И те пары, которые любят друг друга, никогда не отдадут своего ребенка. Они прячут их. Среди русалок тоже зреет переворот. Только верной Шелли это не говори. Она правая рука их королевы.

— Вы хотите поменять обычаи?

— Правительство. На троне нам нужны выходцы из нового поколения, кто понимает, что любовь и семья — это не плохо. У красных сейчас такая королева.

— Кто?

— Я. — самодовольно сказала девушка.

Я была в шоке. Она выглядела легкомысленной и ветреной, но на самом деле у нее была четкая политическая позиция и цель. Это было так несопоставимо.

— Пока об этом мало, кто знает, точно уж не голубые. Они до сих пор живут какими-то легендами и традициями. Они верят в НЕЕ, то есть в тебя. Слишком уж много они поставили на эту легенду. Голубая королева хочет стать единой правительницей. И думает, ты ей в этом поможешь.

Конечно, у нее будет огромное влияние, если именно она устранит проблему деторождения. Но будет ли ее правление достойным?

— Так что, голубая девочка, отходи. Сейчас будет твориться настоящая магия.

Миринда оттолкнула нас с Шелли и начала колдовать. Ей потребовалось несколько секунд и одно движение, чтоб повлиять на всех.

Каждый на корабле застыл на пару секунд, а после того, как очнулся, выглядел потерянным.

Император оглянулся на команду. Сейчас все стояли в центре без дела. Видимо правитель не хотел показать своей растерянности, поэтому громко заявил:

— А ну-ка хватит прохлаждаться. Быстро все за работу!

Затем он потерянно развернулся и зачем-то пошел к моему креслу, куда сел и схватился за голову.

Милош, испугавшись императора, быстро взялся за работу, но был остановлен внезапно скатившейся слезой. Он непонятно покрутил головой и задержался взглядом на моей каюте. Он порывался побежать туда, но, смутившись собственного непонятного желания, продолжил работать.

А вот Дэймонд не был смущен. Он целенаправленно шел к моей каюте, где я должна была сейчас спать.

— О нет, он идет ко мне, быстрее! Как мне стать человеком обратно?

— Откуда ж мы знаем? Нам эта наука неизвестна. — сказала красная русалка. Я беспомощно посмотрела на Шелли.

— Я думаю, тебе нужно полностью высохнуть. Так русалка умирает. Раз уж смерть привела тебя в море, то она же и вернет на сушу.

— Но у меня нет на это времени!

— Давай мы отвлечем твоего женишка, а ты пока высохнешь.

Я безнадежно посмотрела на них, но вариантов не было. Миринда заставила Дэймонда подойти к борту, где Шелли престала пред ним в виде его сна. Кто бы мог подумать, что герцогу снятся розовые дельфины?

Я в это время с помощью воды протиснула себя в иллюминатор, чем только намочила свою кровать. Передвигаясь на полу с помощь рук, я подползла к шкафу, где взяла полотенце.

Минуты потянулись, как часы. Не знаю, сколько я терла себя, но, когда Дэймонд постучал, я уже была готова.

Да, для этого мне пришлось еще раз умереть. Не могу сказать, что это было приятнее, чем тонуть, но я хотя б очнулась на полу своей комнаты, а не на дне моря.

— Входите. — сказала я.

Дверь аккуратно открылась.

— Мари?! Все хорошо? — спросил генерал обеспокоенно.

— Да, конечно. Зачем ты пришел?

— Ты же поцеловала меня, Мари. Я точно это помню. А потом какой-то туман в голове. И вот я стою на палубе и безумно скучаю по тебе. Что все это значит?

Мне было одновременно больно и приятно это слышать. Не слишком ли много я стала позволять этой невозможной любви?

— Видимо, ты перепутал сон с явью. Я б никогда не поцеловала тебя, Дэймонд. Ты сам это прекрасно понимаешь.

— Не дури мне голову, русалочка. Я точно помню это чувство. Нежность и боль. Я не мог это придумать. Такое человек не способен придумать!

Как же уверенно он это говорил. Но мне так хотелось, чтоб тот поцелуй был неправдой.

— Я сыта твоими смешными историями. Спасибо, повеселил. Можешь идти.

Дэймонд же не сдвинулся с места. Он пристально смотрел на меня, и только увидев, что я действительно жива, смог немного расслабиться.