Я из последних сил давила из себя беззаботную улыбку, но даже и сама чувствовала, как венка на виске бьется от бурлящей бешенством крови. Чтобы успокоиться (а успокоиться было очень надо и желательно поскорее, ведь танцевала я не с кем-то, а с Его Высочеством!), я вспоминала выжимки из претенциозной и высокопарной биографии Воськи Златоуста, которого почитатели почитали за небесного посланника, а злопыхатели обвиняли в том, что он был пьяницей и за чарку вина он готов был написать церкви любую хвалебную оду, какую попросят. Что ж, писать такие длинные, напыщенный и льстивые поэмы без чарки вина абсолютно точно невозможно! Читать, к слову, тоже. Но образованному человеку полагалось их не только читать, но и, желательно, цитировать!
И вот сейчас в моей голове, усмиряя через скуку злой стук крови, вспыхивали отрывки этих любимых герцогом стихов, и, кажется, я даже начинала понимать — за что все-таки любимых. Если читать их полностью — выходило истинное божье наказание…
Но если отрывками из разных четверостиший (конец одного и начало другого, например; первые три строчки двух четверостиший или три последние — то очень даже жизненно!). И чем больше я вспоминала, тем больше хотелось перечитать эти треклятые стишки Пятого Царства, потому что, кажется, не зря этот пройдоха свое вино пил!
— …и что с ней делать?
— Пороть розгами, — подсказала я, глядя, как эта бесстыжая девка королевских кровей едва не виснет на моем женихе!
— Что? — удивленно переспросил Его Высочество.
— Что? — улыбнулась я ему, судорожно пытаясь придумать, как выйти из ситуации без потерь.
Мужчина почему-то очень по-доброму мне улыбнулся, что я даже смутилась.
— Прошу прощение, Ваше Высочество, я задумалась…