План спасения СССР

– Разумеется, вы не хуже меня помните то дело о девушках-близнецах, отчиме-чудовище и ядовитой змее.

– Еще лучше я помню ваш замечательный рассказ «Пестрая лента», мой друг.

– Сейчас речь не о рассказе, а о его герое. Я глазам своим не поверил. Это был он! Я великолепно его запомнил. Его бешеный нрав, его отвратительную физиономию, сиплый голос. Это был он!

Лицо Холмса застыло. Веки опустились. Задумчивость поглотила великого сыщика.

– Вы же видели его мертвым. Он умер от ядовитого укуса. В театре вы встретили человека, который сильно похож на того Ройлотта. Такое случается. Не исключено, что у каждого из нас где-нибудь на планете имеется двойник.

Ватсон убежденно покачал головой.

– Это был он, погибший Ройлотт!

– На чем строится ваше убеждение? Вы заговорили с ним? Спросили, как его здоровье после пребывания на том свете?

– Я не решился. На меня напало непонятное, а впрочем, вполне понятное оцепенение. Я только смотрел на него и старался, чтобы миссис Ватсон не заметила моего состояния. Но, уверяю вас, мои чувства не могли меня обмануть.

– Смею заметить, они нас обманывают чаще, чем что-либо другое. Методы холодного рассудка надежнее.

– Вы говорили мне об этом много раз и много раз доказывали мне справедливость ваших слов. Но сейчас я дальше, чем когда-либо, от того, чтобы верить в эту теорию.

Лицо доктора сделалось растерянно-задумчивым.

Холмс выдохнул еще одно витиеватое облако.

– Оставим на время теорию. Какие практические шаги вы предприняли в этой ситуации?

– Какие там шаги! Я был не в состоянии подняться с места. Компания, в которой пьянствовал Ройлотт, встала из-за стола и, вульгарно балагуря, удалилась. Мне пришлось отвернуться, чтобы он случайно меня не узнал.

Сыщик усмехнулся одними глазами.

– И это все?

– Конечно, нет. Я поинтересовался у официанта, наконец принесшего лимонад, кто этот человек, известный мне по имени Ройлотт.

– Он вам ответил, что это никакой не Ройлотт, – убежденно заявил Холмс.

– Да, – вздохнул доктор, – он сказал, что это провинциальный актер, кажется, из Бристоля недавно прибыл. Добряк и выпивоха. Имя он не запомнил.

Холмс медленно переменил свою позу.

– Вам показалось этого недостаточно?

– Ни в малой степени. Скажу больше, эти слова ничуть не поколебали меня в уверенности, что я видел именно Ройлотта.

– Вы становитесь на опасную дорожку, Ватсон, и как врач должны понимать, насколько это тревожно, когда ваши ощущения начинают столь упорно сопротивляться очевидным и безусловным фактам. Вам говорят, что перед вами живой актер, а ваши чувства уверяют вас, что это мертвый сквайр. Очень странно.

Доктор яростно потер глаза, словно стараясь удалить туман, застилающий их.

– Друг мой, нам предстоит распутывание чрезвычайно сложного дела, нам потребуются для этого все наши силы, не станем их распылять. Тем более что для этого нет никаких оснований.

– Возможно, вы правы. Что я говорю! Вы безусловно правы. Но мне…

– Понимаю, вам до конца хочется рассеять недоразумение.

– Да.

Холмс вытащил из жилетного кармана часы.

– У нас есть немного времени до отхода поезда. Мы успеем заехать в театр, это почти по дороге.

Ватсон радостно вскочил, но тут же лицо его вновь стало озабоченным.

– У вас опять возникло какое-то чувство?

– Извините меня, Холмс. Мое преклонение перед вашим даром… Но откуда вы знаете, в каком театре мы были вчера с миссис Ватсон? Ведь я вам этого не говорил ни вчера, ни сегодня.

Холмс пожал плечами.

– Не знаю.

– Не знаете? – В голосе Ватсона было и удивление, и смущение.

– Пока не знаю. Впрочем, давайте разберемся. Для начала скажем, что я знаю лондонские театры, в частности мне известно, в буфетах каких из них приняты актерские сборища. Знаю также, в труппу какого театра ни за что не будет принят пожилой провинциал. К тому же, если вы обратили внимание, мое жилище завалено газетами. Половина из них печатает театральные объявления. Кое-что из них само собой осело у меня в голове. Плюс ко всему я знаю ваши вкусы, вкусы миссис Ватсон. Стало быть, мне не трудно сообразить, на какой спектакль вы ни в коем случае не пойдете. Все эти сведения, сопоставившись, сами собой родили вывод – вчера вы с женою были в театре «Савой» с намерением посмотреть «Идиллию старых огней», постановка в славной манере Гилберта и Салливана.

– Правильно, – улыбнулся доктор.

Холмс сбросил халат на спинку кресла и облачился в серый сюртук. Поправляя манжеты, он продолжил лекцию.

– Работу мозга по дедуктивному методу часто путают с рассказом об этой работе. Мозг не механизм, нет никакого тупого арифметического сложения фактов и наблюдений. Часы напряженной работы, часто с ощущением того, что топчешься на месте, и вдруг – озарение. Разгадка сама падает на ладонь, как яблоко.

– Вы вновь и вновь поражаете меня, Холмс. Стоит мне подумать, что я близок к постижению вашего характера, как вы в очередной раз меня поражаете.

– Оставим это. Едемте в театр.

– А как же наш, э-э, мистер Блэкклинер?

– Он еще спит. Мы разработали специальный план. Он прибудет на вокзал в отдельном кэбе. Так безопаснее.

– Так вы считаете, что ему и в самом деле есть чего бояться?