Планета безумцев

- Мы оказались в 15 тысячах световых лет от Земли, но это не суть важно. А если важно, то только потому, что мы влетели в очень малоисследованный сектор Галактики. Навигационных карт для него не существовало, и поэтому наш корабль материализовался в поле нейтронной звезды.

- Что-о? - с изумлением протянул я. И отметил, что отреагировал так, как будто уже согласился, что его рассказ - правда, а не байка

- И настолько близко от нее, что вырваться из лап гравитации было невозможно.

Нейтронная звезда! Путешествуя по Галактике куда ни попадя в своем маленьком частном звездолете, я всегда думал об одном - не попадусь ли я в сети одной из этих невидимок при выходе из гиперпространства. Дело в том, что черные карлики - так еще называют нейтронные звезды - имеют диаметр всего десять километров, и большинство из них не излучают - ни в световом, ни в рентгеновском спектре, ни в спектре радиоволн. А весят они в полтора раза больше нашего Солнца. Их гравитация опасна для корабля настолько же, насколько и поле притяжения любой звезды в Галактике. Но в отличие от "нормальных" светил, они практически невидимы, обнаружить с Земли их очень трудно. Естественно, в навигационных картах космопилотов обозначены только некоторые из них. Остальные - ловушки для тех, кто рискнул уйти с проторенных космических путей.

Корабли разведчиков, выходя из гиперпространства, учитывали все, кроме двух факторов, - наличия в опасной близости от себя нейтронных звезд и черных дыр. О последних вообще не хочется говорить. Достаточно упомянуть, что они образуются из нейтронных звезд и представляют собой ту же самую опасность невидимую гравитационную ловушку.

- И как вам удалось выбраться? - спросил я.

- В этом-то и соль истории. Мы не выбрались. И стали падать на звезду. Как вы знаете, уйти в гиперпространство мы не могли: в гравитационном поле такой силы это невозможно. Мы включили двигатели на полную мощность, но когда перегрузки достигли 14G... Знаете, умирать размазанным по спинке пилотского кресла как-то неэстетично. Лучше уж грохнуться на звезду... В общем, мы выключили двигатели. И понеслись навстречу смерти.

Хаткинс опять снял очки и стал протирать их салфеткой. Было видно, что он сильно взволнован. Я тихо спросил:

- А дальше?

Он поднял голову и подслеповато сощурился, глядя на меня. Взгляд его был растерянным.

- Я не помню... - пожал он плечами. - То есть не помню сам факт нашего спасения. Моим последним ощущением перед тем, как я потерял сознание, было полное равнодушие ко всему и... темнота. А потом я нашел себя на своем обычном месте, в командирском кресле. Мы находились в гиперпространстве и летели к Земле. И я точно знал, что с нами произошло и что мне надо делать. Наш корабль вырвался из поля нейтронной звезды, знал я, но при этом потерял столько топлива, что ни о каких перемещениях и маневрах в реальном пространстве речи быть не может. Единственное, на что мы могли рассчитывать, - это на безопасное приземление в том месте, откуда стартовали. Я знал, что уже послал радиосообщение на Землю. Нас ждали.

- А остальные члены экипажа?

- Они были в полном порядке. И знали то же, что и я.

- И вы не подвергали критике это знание?

- Нет.

- Но вы же помнили, как выключили двигатели и падали на звезду?

- Нет, - ответил Хаткинс. - Я не помнил этого. И они тоже.

Я отхлебнул пива из бокала, не сводя с него глаз.

- Тогда я вас не понимаю. У вас отшибло память, а двадцать лет спустя она вернулась?

Хаткинс приблизил ко мне лицо, взял из моей руки бокал и поставил его на стол. А потом сказал:

- Те, кто вырвал наш корабль из поля гравитации и послал его обратно на Землю, вложили в нас т а к у ю память и т а к о е знание, которые им были нужны. Но они не учли одной вещи.

Я подался назад. Он говорил с необычной силой, его слова врезались в меня и разбивали вдребезги и мою подозрительность, и неверие, и скепсис.

- Какой вещи? - автоматически спросил я. Хотя сначала надо было бы спросить, кого он подразумевает под словом "те".

- Старая память просыпается перед смертью, молодой человек, - медленно ответил он. - Во всяком случае, со мной это происходит именно так.

Он замолчал и посмотрел на меня требовательно. В упор. Как бы тестируя мою реакцию на адекватное соответствие сказанному. Наверно, он имел право делать это, если говорил правду. Я не выдержал его взгляд и отвел глаза.

- О чьей смерти вы говорите? - спросил я, чтобы хоть что-то сказать.

- Разумеется, о своей. Эти твари искалечили мою жизнь, отняли тело и сократили мой срок донельзя. Мне всего лишь сорок восемь лет, а я знаю, что сдохну в ближайшие семьдесят два часа. - Он залпом допил свое пиво и нервно махнул рукой официанту. Тот подошел и принял от Хаткинса заказ на бутылку виски.