Планета чудовищ

Сколько времени прошло, прежде чем им разрешили выходить за территорию? Неделя. И господин Севиш сам проверил (не лень же было!) как они умеют работать с илльфийскими ручными анализаторами. Вот он, браслет на руке, отслеживает, что вокруг, нет ли опасности: повышенной радиации, ядовитых растений, опасных животных и еще чего-нибудь такого, не говоря уже о том, что с браслета подается непрерывный сигнал, и если Денис вместо того, чтобы возвращаться на базу «Пустынник», поедет в горы, то, может быть, никто и не заметит, а может, молнией примчится спидер со спасателями. Действительно скоростной. Его спасать. От кого только? Тут никого нет. Зверей нет, змей нет (это-то как раз хорошо), птицы только и летают. Какая тут может быть опасность? Никакой!

Соблазн отлучиться был очень большой.

Денис посмотрел на небо.

Нет, нельзя.

Его дядя, Сергей Холодов, объяснял ему много раз, как важно соблюдать правила, ведь все полагаются друг на друга, рассчитывают на то, что правила не будут нарушены. Дядя у него всем на зависть – капитан космического корабля «Огненный лев». Год назад Денис был у него на корабле, во время летних каникул, и принимал участие в исследовании планеты Сигма Диссо. Тогда-то он и познакомился с Трей и Селетом.

Денис помедлил немного и вызвал по связи господина Севиша.

Илльфи отозвался, выслушал мальчика и разрешил поездку!

Дениса затопила счастливая волна: он поедет один, в самостоятельную экспедицию, не боясь, что делает что-то запрещенное!

Ура, ура, ура!

Он осмотрел землю вокруг, не забыл ли чего, не оставил ли мусор и прыгнул за руль.

Так, включаем энергоблок, ногу на газ, впрочем, это никакой не газ, а уровень напряжения, лево руля – и машина, повинуясь его рукам, летит на высоте полметра над землей, вперед к горам! По правилам надо бы надеть шлем, но это уже дудки!

Минутная стрелка дошла до деления тридцать пять, и это значило, что часок с того момента, как Парватти Пандья поставила последнюю точку в рисунке на коже Трей, был «выждан» и можно, не боясь смазать узор, заняться чем-нибудь веселым.

Трей сдернула с кровати простыню, которая как раз подходила к ее замыслу. Ткань была желтая, с бордюром из крупных цветов.

Девочка обернула часть простыни вокруг себя, свободный кончик перебросила через плечо и подскочила к зеркалу. Похоже ее одеяние на сари? А она на индианку? Желтая футболка и простыня напоминали наряд индийских женщин, но голубые глаза и светлые волосы до плеч никак не вписывались в придуманный образ. Трей покрутилась перед зеркалом. Джинсы мешали, она скинула их и снова завернулась в простыню, потом вскинула руки над головой, копируя движения индийской танцовщицы, и начала медленно кружиться, переступая на носочках, как делала Парватти Пандья. Одна рука вниз, пальцы скалываются особым образом…

Не хватало музыки.

Трей взяла нот Дениса, но разве там найдешь то, что нужно? Пришлось искать во внешних сетях. Минут пять спустя по комнате поплыли переливчатые звуки. Трей снова принялась танцевать. Да, получается хорошо. Парватти видела, как она танцует, и сказала, что у Трей талант. Трей зарделась от ее слов и оттого, что слукавила. Она не рассказала своей старшей подруге о том, что, когда она жила на Орионе, ее уже учили танцевать.

Трей увлеклась танцем и не сразу заметила, что дверь ее комнаты открыта, а на пороге стоит Селет с весьма заинтересованным выражением на лице.

– Ой! – смутилась Трей.

Одно дело – развлекаться в одиночку, другое – когда кто-то подсмотрит за твоей игрой.

– Надо было постучать! – Трей уперла руки в бока.

– Я стучал, – ответил мальчик. Он обошел Трей по кругу, рассматривая ее наряд.

– Что у тебя с руками? – спросил он.

– Нравится?

– Это краска? Ты сама нарисовала?

– Нет! Это Парватти Пандья.

Трей вытянула руки вперед. Повернула их несколько раз, показывая мехенди.

– Ну, как?

– Э… а для чего это?

– Это символы удачи, любви, успеха. Богатства. И красиво. Понял?

– Ты веришь, что если ты нарисуешь на коже вот эти цветочки, то станешь счастливой?

– Ай, ты не понимаешь… Ничего я не верю. Мне захотелось.

– А смыть можно?

– Зачем?

– Когда расхочется.

– Оно само смоется, через три недели. Но красиво же?

– Странно как-то. А на стене нельзя было нарисовать? Почему на теле?

– Чтобы было с собой. Это же символы.

– Можно на листке нарисовать, – сказал Селет, – и с собой носить.

– Тебе не понравилось, – вздохнула Трей. Ей стало немного обидно. Впрочем, она не могла долго сердиться на Селета, если он что-то и говорил неприятное, то не потому, что хотел обидеть, а потому что всегда говорил то, что думал.

– У нас не принято кожу портить, – пояснил мальчик.

– Не портить! Это для …

– Я понял. Для красоты. Танцуешь ты хорошо, – утешил Селет девочку. – А простыня у тебя тоже для красоты?

– Слушай, ты что-то хотел? Зачем пришел?

Ее терпению тоже есть предел! Кому не нравятся ее замечательные мехенди – те могут держать свое мнение при себе.

– Денису разрешили съездить в горы одному. Он нашел там пещеру и сейчас едет обратно. Севиш сказал, что мы можем сами изучить эту пещеру, используя сонар. Ты как, хочешь?

– Конечно!