Планета грибов

Не доходя до калитки, сворачивает в травяные заросли. Нагнувшись, нащупывает вентиль, подернутый ржавчиной. Голыми руками не провернуть. «Капнуть масла. В канистре, в багажнике. Хорошо, что не выбросила. Сунуть металлический прут».

На ходу, краем глаза отмечает: мужик. Вошел в соседскую калитку. Во всяком случае, ближайшие соседи здесь.

Темная лужица, натекшая под вентиль, не уходит в землю. Продев прут в ушко, наваливается, чувствуя: пошло. Из трубы доносится слабое шипение. Вода выбивает воздушную пробку. Она вонзает прут в землю: понадобится, чтобы закрыть.

Водопровод работает исправно. Когда-то давно ее бы это обрадовало – очередная победа над материальным миром. Теперь этот мир раз и навсегда побежден. В сущности, вопрос денег. Деньги у нее есть. Во всяком случае, в тех масштабах, которые требуются, чтобы обуздать стихию обыденности. Если б вентиль не повернулся, позвонила бы в Репино. Прораб прислал бы людей…

На меже между родительским и соседним участком лежат штабеля бревен, укрытые рубероидом. «Зачем?.. Собирались что-то строить?» Теперь это не имеет значения. Если не погнили, надо предложить соседям. Не за деньги – просто отдать.

Плитка совсем раскалилась. Достает банку с молотым кофе, сахар, сливки… В целлофановом мешке лежат овсяные пакетики, яблоки, мюсли, апельсины, чищеные грецкие орехи, молоко длительного хранения. Она сует мешок в холодильник. Самое время заняться розовым бланком или как его…

Приглядывая за кофе, вспоминает роман, который прочла в юности. Герои – безымянные, вместо имен фигурировали буквы и цифры. Цифры уже не вспомнить… Но буквы, во всяком случае, женские: «I и O. Латинские. Что же они строили? Кажется, космический корабль. – Инженерная сторона дела выветрилась из памяти. Остался розовый билет: листок, дающий право на интимное свидание. – Нет, – она поправляет себя, – в книжке иначе: не право, а обязанность… —

* * *

Продукты он спрятал в холодильник: упаковку яиц – на верхнюю полочку, пакет молока – на дверцу. Шаркая подошвами, обошел дом.

Со стороны, граничащей с соседским участком, лежат бревна, укрытые рубероидом. Давно, еще с родительских времен. Их привезли ранней весной или поздней осенью, родителей на даче не было, иначе отец бы проследил. За зиму забор рухнул: подгнившие деревянные столбы не вынесли напора. Отец возмущался: «Вот безрукие! Нет бы зазор оставить!» Ждал, когда соседи приедут. В середине лета не выдержал: разобрал штакетник, вытащил старые столбы. По вечерам отправлялся в лес, подальше, искал и срезал осины – если правильно обработать, самое прочное дерево, хватит на сто лет.

Он обернулся к лесу, будто лесник его детства вот-вот должен показаться: худой, одетый в мешковатую куртку, похожую на ватник. Одной рукой тянет за собой осиновый ствол. Готовые столбы складывал в сарае. Там они и лежат – до сих пор.

Постояв, двинулся обратно, стараясь не думать о завтрашнем, о том, что предстоит: «Ничего… Встану пораньше. Приду – кого-нибудь да застану. Непременно. А как же иначе. Они сами заинтересованы в клиентах», – находил твердые слова.

Твердость сработала. Докучливое будущее исчезло, мысли вернулись к работе.

Поднялся в кабинет, сел за пишущую машинку. Жаль, что пропали утренние часы – для жаворонков, вроде него, самые продуктивные. Отгоняя обрывки ненужных мыслей, вставил чистый лист.

– Вначале были атомы. Электрические разряды, ультрафиолетовое излучение, вулканическая активность – трудно сказать, какие природные катаклизмы превратили их в молекулы, но факт остается фактом: именно под воздействием этих жестких явлений атомы объединились в генетическую молекулу – ДНК. – Капитан оглядел членов команды, словно ожидая, что кто-то из них не согласится с такой постановкой вопроса. – Вообразите себе молекулу, способную создавать собственные копии. Плодовитость репликантов и точность копирования – до поры до времени эти свойства себя оправдывали, но – глазные отростки вспыхнули неподдельным энтузиазмом, – лишь до поры. Однажды копировальный механизм совершил ошибку. Количество ошибок множилось…