Планета Коктебель 2018 (СИ)

В финале концерта Аквариум исполнил лирическую оду «День радости», украшенную ирландской флейтой Брайана Финнегана. По небу проплывали горящие китайские фонарики, зрители покачивали над головами светящимися мобильниками и в едином порыве подпевали слова из библии: «Бог есть свет, и в нем нет никакой тьмы». И в этот миг не только одному БГ, но и всем окружающим начинало казаться, что между Б и Г светлым нимбом проявляется буква О.

Концерт закончился. По старой памяти я проорал с балкона песенку «Корнелий Шнапс», пусть это не вполне соответствовало торжественности момента. Просто для меня Борис Гребенщиков навсегда останется тем мальчиком, читающим стихи («он стрелки сжал рукой, чтоб не кончалась эта ночь»), который научил нас любить каждый прожитый на земле день:

Всё к тому, что этот день

Был не худшим из наших дней;

Посмотрим, что принесет эта ночь;

Мне не нужно много света,

Мне хочется, чтобы светлей;

И радостно, что ты можешь в этом помочь.

Без друзей я пью чуть-чуть, а с друзьями много

На десятый юбилейный фестиваль Jazz Koktebel мы приехали всей семьей: я, муж и двое детей. Поселились в коттеджном комплексе «Дим» в просторном номере из двух комнат. Одна из них была студией со встроенной кухней, другая спальней. Лоджия нашей студии выходила на море и одновременно на фестивальную сцену. На территории был бассейн с пресной водой, ресторан, а в нескольких десятках метров – море и фестиваль. Словом, все были довольны: я с детьми бассейном и другими благами цивилизации, а муж тем, что на концерты не надо никуда ходить – сиди себе в кресле и наслаждайся. А если устал, можно вообще прилечь на диванчик и сквозь сон прислушиваться: не началось ли выступление любимой группы? Рудольф жил в студии, где даже при закрытых окнах звук был очень громким. Я с детьми ночевала в спальне, окна которой выходили на противоположную от сцены сторону коттеджа, но и там из-за шума уснуть было нелегко.

Наш комплекс находился в самом конце коктебельской набережной, дальше были только мыс Хамелеон и гора Волошина. Про гору вы уже знаете. Я была безумно рада, что покорять ее мне снова не пришлось. Наш турист слегка угомонился со своими походами. В этот раз, когда по традиции мы поехали в Новый Свет, то по бухтам пешком уже не ходили – арендовали катер и с ветерком провели замечательную морскую экскурсию. Хотя дети ни разу не были в этих местах, им такая неутомительная прогулка понравилась. «Новый Свет лайт», как назвал ее муж.

В первый же вечер в Коктебеле Рудольф познакомился с одним из хозяев нашего «Дима», которого так и звали – Дима. Знакомство, как несложно догадаться, состояло в совместном распитии спиртных напитков. А как иначе? Он же ехал полдня, безумно устал и должен отдохнуть! А то, что после такого «отдыха» придется выдыхать потом еще два дня, его не волновало.

Отдыхали прямо под окнами за столиком у бассейна. Знакомство быстро перерастало в дружбу. Как раз в этот момент мимо друзей на свою беду проходил какой-то чернокожий джазмен. Позже я узнала, что это был Карл Фриерсон – известный джазовый вокалист, непременный участник последних коктебельских фестивалей, шоумен и лидер немецкой группы De-Phazz. С Карлом как с вокалистом мы уже были знакомы, зимой в клубе Jazzter он пел в сопровождении музыкантов из харьковской группы Acoustic Quartet (группу De-Phazz клуб не потянул бы по деньгам). Помню, муж тогда был в шоке: малознакомые люди импровизировали так, будто выступали вместе много лет!

Так вот, Карл тоже оказался другом Димы и тут же был усажен за стол. А Рудольф после пары бокалов мадеры, от которой Карл пытался безуспешно отказаться, встал и куда-то вдруг исчез. Ох уж эти его исчезновения! Вернулся с бутылкой своего любимого коньяка «Коктебель 15», весьма недешевого. С другой стороны, и гость за столом был тоже дорогой. От коньяка, как до этого и от мадеры, Карл вновь пытался отказаться, но с тем же результатом. В общем, дружба продолжала укрепляться.