Планета Майки или Притяжение облаков

— Да, фантазировать у тебя здорово получается. Тебе б фантастику писать, жаль, что язык у тебя странный, а так бы классно было, — высказался Игор в адрес Артура, на что тот ничего ему не ответил. И не потому, наверно, что не хотел, а скорее потому, что слова критики и сравнений на счет него, выходили за пределы его восприятия обычной жизни и потому он едва ли мог обидеться, например, на словесное оскорбление или на злую шутку, понимая и ощущая их всего лишь как какие-то образы, существующие для него подобно картинам в галерее. Тем временем Кароль оставил группу ребят и ушел в помещение их Космоклуба. Зайдя внутрь, он достал из футляра саксофон и вольготно скрестив ноги, завалился на нижнюю часть двухъярусной кровати и начал что-то наигрывать. Звуки его игры слабо доносились сквозь деревянные стены помещения до ребят вместе с Артуром. 

— Вон там Кароль, я слышу как играет, — сказала Катка. 

— А-а… Пижонское занятие, — небрежно махнул рукой Игор. 

— А мне нравится, он хоть и не крутой музыкант, но, думаю, внутреннее сходство есть, — отметив в этом больше, чем Игор привлекательного, произнес Дедич. 

Артур, также услышав звуки распространяющиеся из Космоклуба, встал и отложив альбом, неторопливо направился в его сторону. 

— Эй! Артур! А ты куда? — пытливо спросила Катка, но мальчик не заметив этого, продолжал двигаться дальше, влекомый лишь ему ведомыми причинами. 

— Наверное, хочет послушать как Кароль там играет, — сказал Славка, и, остановив ребят, добавил: 

— Да пусть идет, мы что, за ним бегать будем как за беспомощным? 

Все молча с ним согласились, оставшись на месте, а Игор начал рассказывать: 

— Вот у нас в школе один товарищ тоже любит сочинять про космос. Например, он говорит, что на Марсе его жители выглядят тонкими как колоски, длинными, голубыми и такими легкими вот дунь, и улетит, а общаются передавая мысли на любое расстояние… 

Зайдя внутрь помещения где играл Кароль, Артур стал не спеша прохаживаться по комнате мимо валяющегося на кровати и наигрывающего на саксофоне, глядя сквозь стеллаж верхнего яруса, Кароля, который не переставая играть, посмотрел на вошедшего Артура и снова перевел взгляд в прежнюю сторону. Походив по комнате, Артур несколько приосанившись и смотря немного вверх перед собой, присел на стул с грезяще-отвлеченным взором боком к Каролю, очевидно, слушая как тот играет. Потом опустив голову и немного повернувшись к нему, произнес: 

— Мы трогаем пальцами нежные звезды. 

— Ну да, они ведь жители наших грез, — перестав играть и, положив саксофон на грудь, улыбнувшись, ответил ему в том же духе, несколько неожиданно для себя самого, Кароль. 

Ему частенько приходилось говорить с разными людьми в "Интернационале" и вообще, где бы то ни было о тех удивительных моментах, которые он и его друзья провели вместе с Майкой, только теперь ему вдруг захотелось поделиться воспоминаниями о ней с Артуром в некотором отношении даже с бoльшей личной откровенностью, чем с кем-либо до сих пор, возможно, из-за того, что необычность и неизвестность этого странного мальчика отдались в нем теперь эхом его собственного чего-то глубоко сокровенного, замаячив в тайне смелым лучиком надежд.