Планета Майки или Притяжение облаков (СИ)

Пан Каменисты взял их в руки и стал просматривать. Рисунки были выполнены цветными карандашами и содержали в основном какие-то немыслимые космические пейзажи с цветными, ни на что не похожими сочетаниями плоских, искривленных полей, завихрений, объемов и границ с плавным присутствием в них земных и каких-то еще иных планетарных ландшафтов. Но при всей своеобразности рисунков они, в то же время выглядели как просто обычные рисунки детских фантазий, в которых правда не было той неопытной детской неуклюжести и наивности, линии были достаточно точными и неслучайными. Иному человеку, смотрящему на эти рисунки, могло бы показаться, что он будто бы проваливается в них, что они словно затягивают его. Поэтому и сейчас, при их просмотре, с доктором Каменисты снова ненадолго случился небольшой транс и у него даже немного закружилась голова, но все же недолго зачаровываясь рисунками Артура, он быстро пришел в себя и слегка покрутив головой и поправив очки сказал: 

— Эти рисунки столь же необычны, как и то, что он сказал относительно картины и можно заключить, что и то и другое это плоды одной и той же сверхчувственной ветви его разума, — немного мистически для ученого выразился на этот раз доктор, конечно и теперь имея в виду прежде всего не сверхъестественные, невесть откуда попадающие в голову мальчика образы, а вполне обычные физические процессы восприятия окружающего мира, которые просто определенным образом нарушены или искажены. 

— Я должен, Мария, с тобой еще обсудить кое-что, — сказал, немного подумав пан Каменисты. 

— Да. Конечно. О чем речь, папа? — ответила Мария 

— Дело в том, что я свои стариковские дни коротаю не только сидя дома или на лавочке, но еще и продолжаю работать врачом. И поскольку за Артуром следовало бы все время кому-то присматривать, а я периодически буду занят на работе, я мог бы оставлять его со своей соседкой пани Чутковой, с которой мы уже давно дружим: она порядочный и хороший человек. Кроме того Артуру для снижения его обособленности от окружающего мира требуется постоянное общение не только со взрослыми, но и со сверстниками разного возраста, общение с которыми, возможно, даже важнее и полезнее для него, а у пани Чутковой есть как раз внук — Кароль. Кстати, это тот самый мальчик, с которым дружила инопланетная гостья и который был с ней на пресс-конференции, что транслировали тогда по телевидению. Может помнишь, он был еще одет в черный костюм с белой рубашкой и бабочкой и был ее пресс-секретарем. Кроме того с ними там рядом находились и другие дети, которые также имели для нее значение и были его друзьями. 

— Ой! Конечно, помню. Это казалось таким чудесным. С одной стороны, такое грандиозное и важное событие уровня президентов и ведущих ученых, а с другой — в центре внимания дети. В этом есть что-то символическое и от этого у меня в душе было столько радости и света, — улыбаясь от приятной новости, оживленно заговорила Мария. 

— Да, наверное дети в чем-то утонченно сущностном ближе небесам и их посланникам, — с проникновенным прищуром мыслителя, искоса приподняв взгляд, произнес доктор Каменисты после чего спросил: 

— Поскольку ему требуется общение и эмоциональное участие не только со стороны взрослых, но и со стороны обычных детей с их естественной активностью и непосредственностью, я думаю было бы нелишним, чтобы Кароль и его друзья брали бы Артура в свою компанию, пока он будет здесь у меня гостить. Как ты на это смотришь? 

— Да, в общем положительно, ведь ты мой отец и я тебе доверяю, к тому же ты разбираешься в этих вопросах и еще радует, что он будет среди ребят, с которыми было хорошо этой пришелице в абсолютно чужом для нее мире. И, может быть, они и ему помогут увидеть этот мир так, как мы все его видим, — улыбнувшись и сочувственно глядя на Артура, сказала мама. 

— Да, я тоже на это надеюсь, — поддержал ее доктор и обратился к Артуру, который отойдя от картины на стене, постоял перед шкафом, полки которого были плотно уставлены книгами с разного рода художественным и научным содержанием, окинув их своим, всегда устремленным одновременно еще куда-то в бесконечность взглядом и повернувшись, прошествовал к окну, где его лицо вновь осенил своим светом дневной мир снаружи: 

— Артур, а ты как? Не против завести себе здесь таких друзей? — немного заигрывающе поинтересовался доктор, но мальчик продолжал стоять перед окном, никак не реагируя на обращенные к нему слова. 

— Артур! Эй! Ты меня слышишь? — попытался он дозваться внука. 

— Да. Очень интересно, — вдруг немного вздрогнув и не отворачиваясь от окна, рассеянно отозвался Артур. 

— То есть, если я правильно понял — ты не против? — позабавившись таким ответом, произнес доктор Каменисты. 

— Да. Благоприятное сочетание параллаксов для данного варианта, — выдал на этот раз, несколько астрономический перл внучек.