Планета мёртвого песка (СИ)

  Потом - диплом с отличием, назначение на один из лучших звездолетов Федерации, несколько героических - идиотских, как он понимал сейчас - операций, эйфория от собственных головокружительных успехов, тяжелая медаль "за отвагу" и как итог - досрочное присвоение звания лейтенанта. Множество друзей в экипаже "Фаррагута", среди которых он слыл отчаянным храбрецом, и отеческое отношение лучшего в Звездном Флоте капитана - Стивена Гарровика. О чем еще можно мечтать?

  Сейчас, оглядываясь на то время, Кирк был вынужден признать - ему отчаянно, до неприличия везло.

  И это не могло продолжаться бесконечно.

  Все закончилось в одночасье. Рутинная геологическая миссия на Тикосе-4, странное, чудовищное существо, в буквальном смысле выпивающая из человека всю кровь... Сладкий запах меда, чужой голос в сознании, предсмертные крики людей, которые были для него семьей, непонимание, оцепенение, паника, поднимающаяся откуда-то из глубин его существа...

  И, закономерным итогом - ошибка. Одна-единственная ошибка молодого лейтенанта, промедлившего всего на секунду.

  Ошибка, которая стоила жизни половине экипажа "Фаррагута".

  То, что было дальше, вспоминалось как кошмарный, бредовый сон - покалеченный корабль на орбите, страшная статистика, бесконечные, бесполезные поиски выживших среди двух сотен холодных, неестественно-белых тел, мертвые глаза человека, который практически заменил ему отца...

  ...Только вот от этого кошмара невозможно было проснуться.

  Трибунал был больше похож на фарс - похоже, командование уже заранее все решило, и разбирательство имело чисто формальное значение. Впрочем... Кто станет в чем-либо разбираться, если подсудимый сам признал за собой вину и подтвердил, что мог выстрелить раньше, но промедлил, потому что испугался? Возможно, не стоило с такой готовностью признавать за собой вину? В конце-то концов, это было его первое по-настоящему серьезное сражение, не он первый и не он последний, кто превратился в соляной столп перед лицом неожиданной опасности.

  Бессмысленно сейчас жалеть.

  Как бы там ни было, а решение трибунала было однозначным и единогласным: исключение из Звездного Флота с лишением всех регалий и наград. К черту бы эти награды, он отдал бы их все за один-единственный шанс вернуться в прошлое и нажать на гашетку в тот самый миг, когда голос капитана Гарровика в наушниках скомандовал "огонь".

  И всего через несколько дней после глупого судилища он стоял на пассажирской платформе космопорта, и все его вещи умещались в не слишком туго набитый туристический рюкзак за спиной. Его карьера в Звездном Флоте оказалась до смешного короткой. Только вот Джеймсу Тиберию Кирку, двадцатисемилетнему лейтенанту - бывшему лейтенанту! - было совсем не смешно. Космос... Это была не профессия. Это была жизнь. А теперь она закончилась.

   Мать с Сэмом так и не узнали о его судьбе. Когда до Денеба добрался, наконец, корабль Федерации, обеспокоенный внезапным молчанием планеты, там их ждала только смерть и запустение. И недописанное письмо с оборванной на середине фразой, которое, никак по злой иронии судьбы, передали "ближайшему родственнику" ровнехонько в день его рождения.

  Словом, ничего удивительного, что свою двадцать седьмую годовщину Джеймс Кирк встретил, глуша дешевое виски в одном из самых дрянных подпольных баров на Ригеле-6. Денег было мало, воспоминаний - много, а самопальной выпивки явно не хватало, чтобы качественно перевести душевную боль в головную. Зато рискованная игра со странным названием russkaya ruletka, как ни странно, действительно на время отвлекла от тупой боли в груди, которой было, пожалуй, слишком много для настолько непривыкшего к потерям человека.

  На пятом круге его руку перехватила чья-то жесткая пятерня. И обладатель оной, не заморачиваясь долгими разговорами и философией, сделал ему предложение, от которого он - то ли по пьяни, то ли от обиды на всех и вся - не смог отказаться. Кажется, среди предложения фигурировали слова "риск", "приключения" и "космос". Хотя он не смог бы поручиться за это.

  И на следующее утро Джеймс Тиберий Кирк проснулся в тесной каюте, с дикой головной болью и в должности навигатора пиратского корабля.

  ***

  Крупный булыжник, попавшийся под ноги, заставил Кирка зло выругаться и растянуться лицом в горячей пыли. Шел уже третий час его похоронного шествия по чертовой "сахаре", и к этому времени гравитация, не слишком отличавшаяся от земной, увеличилась, по его ощущениям, как минимум втрое. Солнце стояло в самом зените, и Джим с равнодушным интересом отметил, что пик жары он, пожалуй, пережил. Или почти пережил. Обнаженные плечи покраснели и покрылись волдырями, горло высохло так, что он вряд ли смог бы что-нибудь сказать, даже встреться ему гипотетические "аборигены", накаленный белым карликом воздух был сухим даже на ощупь, дышать этой горячей смесью было настоящей пыткой. Однако он все еще был жив - и это уже была победа. Маленькая победа капитана Джеймса Кирка, который так не любил проигрывать.