Планета Навои. Сборник рассказов

Особенно много в спортивной коллекции было дипломов за призовые места в различных футбольных соревнованиях, начиная с дворового турнира «Кожаный мяч» и кончая республиканскими соревнованиями Кубка ЦК ЛКСМ «Надежда».

А сам Рапай большего всего ценил грамоту, в которой от руки было написано: «Самому молодому участнику традиционного Навоийского пробега по улицам города…» Ее он получил три года назад, на Новый год…

Рапай хорошо помнил этот забег. Падал редкий снег и приятно холодил разгоряченное лицо. Бегуны взяли резкий старт от главного входа стадиона «Согдиана». Но не пройдя и трети пути, где-то на повороте на проспект Ленина, стали выдыхаться, переходя то на легкую трусцу, а то и вовсе на пеший шаг. Рапай обходил не рассчитавших своих сил спортсменов одного за другим, не прилагая к тому никаких видимых усилий. Для него бежать было так же естественно, как дышать. Не меняя темпа и не гонясь за рекордом, Рапай вернулся на стадион, даже ни грамма не запыхавшись.

Как потом выяснилось, это был четвертый результат официального городского забега на дистанцию четыре километра!

За четвертое место награды не полагалось. Но главный судья соревнований, удивившись, как быстро и легко такую сложную дистанцию преодолел столь юный бегун, решил грамоту, которая была приготовлена за третье место, вручить Рапаю.

Саму, однако, дипломы и похвальные грамоты Рапая не впечатлили:

– Вам дают эти бумажки, чтобы вы без дела по улицам не шлялись. Вот награды за учебу – это другое дело!

Нашлись награды и за учебу: Благодарность по окончании первого класса и Похвальный лист за «Отличные успехи в учебе, труде и примерное поведении» по окончании шестого. На эти «бумажки» Сама уже взирал с почтением, по-многу раз перечитывал, вроде не веря написанному, уважительно цокал языком.

– А сейчас, как учишься?

– Так, – отмахнулся Рапай. – До восьмого класса был «круглым отличником», а потом скучно стало.

– Ну эт ты зря! Чем мяч по полю гонять, лучше учись, раз способности есть! Вот у меня их нет, я и поперся после восьмилетки в училище. Но ничего, сварщик – тоже нужная в жизни профессия.

Сама был не по годам зрел и рассудителен.

2

На этот раз приятели не тренировались, а сидели на крыше своего четырехэтажного дома и загорали. До знойного саратона было еще далеко и греться под нежными лучами ласкового майского солнышка было одно удовольствие. С крыши до неба было ближе, чем с земли. Задумчиво плыли облака, через дыры в которых проглядывала бездонная синь. О чем-то своем, птичьем, не земном, ворковали голуби в самодельной клетке, обтянутой мелкой железной сеткой. Ни Сама, ни Рапай не были голубятниками, и не обращали на воркующих соседей никакого внимания.

Голубей держал Лёха Мордвин с третьего этажа. Он в отличие от своего старшего брата Казы, худющего наркомана, как-то по-началу больше тянулся к флоре и фауне. Вот разводил голубей, во дворе высаживал зеленные саженцы. А потом загремел на зону вслед за братом по той же статье. Анаша никого до хорошего не доводила, за нее чуть ли не пол-двора срок на зоне тянула.

Отсидев, Лёха вернулся домой весь поникший и разбитый. Жаловался, что долгое время не мог есть – ему вводили в желудок питательные вещества через катетер. Но прежних своих увлечений бывший зек не забыл. На даче отца-фронтовика, который всё время ходил с красным хмурым лицом (видно, стыдно было за сыновей), завел кроликов. «Знаешь, как их жалко бывает резать, жена просит-просит, а я не могу. Махну стакан, только тогда получается. А так – никак», – жаловался он Рапаю.

– А ты знаешь о чем я мечтаю? – нарушил молчание Сама, поправляя газетное сомбреро на голове, солнце – хоть и весеннее, но начинало припекать.

– Расскажи.

– Хочу девчонку нормальную найти, понимаешь? – речь Самы от волнения стала быстрой и сбивчивой. – Ну чтоб всё понимала, да?.. Вот, как мы с тобой тут сидим, загораем, в натуре, ну чтоб с ней тоже так можно было сидеть, чтоб настоящая пацанка была… и верная.

И после некоторый паузы он добавил уже другим задумчивым тоном:

– Я вообще, думаю, это самое главное в жизни – встретить такую девчонку.

Рапай не ожидал от будущего сварщика подобной философии. Облака, что ли, навеяли?

– Есть одна хорошая песня, ты наверняка ее слышал.

Рапаю показалось, что Сама сейчас запоет:

«Тише, люди, ради Бога, тише —

Голуби целуются на крыше».

Тем более, что их пернатые соседи что-то примолкли. Сама фальшиво, но уверенно затянул совсем другое:

«А мне б в девчоночку хорошую влюбиться…»

– Выучи ее на гитаре, классная песня.

– Хорошо, – пообещал Рапай, хотя эту песню не слышал и петь так же, как и его приятель не умел.

Опять замолчали. Солнце жгло все сильнее и сильнее. Так и кожу можно спалить. Но Сама хотел еще что-то сказать, Рапай чувствовал это и терпеливо ждал.

– Ты знаешь Пашку и Золотого с нового микрорайона? – спустился, наконец, с облаков на грешную землю Сама.

– Знаю.