Планета обезьян. Истории Запретной зоны (сборник)

Взглянув вверх, он решил забраться на дерево. У астронавта появилась надежда на спасение. Он ловко вскарабкался по ветвям и замер в их развилке, стараясь оставаться неподвижным. С этой выгодной точки он видел, как гориллы углублялись в долину, неловко передвигаясь на своих лошадях. Люди давно бы спешились и прочесали кусты, проверяя прикладами, нет ли там кого-нибудь, но эти обезьяны, похоже, предпочитали комфортно сидеть в седле, а не ковылять по земле вразвалку той неуклюжей походкой, которой их обезьянью расу наделила эволюция. Им было легче ездить верхом, чем ходить. И поэтому они продолжали ехать.

Одна из них направилась в его сторону. Вердон, слегка поерзав, сменил положение. Если солдат не повернет, то проедет как раз под этими ветвями.

И он проехал.

Горилла заметила человека, только когда тот спрыгнул на ее покрытые кожаными доспехами плечи и выбил ногами из седла, отчего обезьяна кубарем покатилась по земле.

План был хороший – да вот только исполнение неудачное. Вердон собирался опуститься на землю рядом с оглушенной обезьяной и выхватить из ее рук винтовку.

Вместо этого обезьяна упала в одну сторону, а ее карабин – в другую. Самого Вердона прыжок тоже оглушил настолько, что он вцепился в шею лошади и какое-то время неподвижно сидел в седле, стараясь не свалиться.

Успех плана зависел от того, в какую сторону астронавт спрыгнет и удастся ли ему завладеть винтовкой…

– Тише, тише! Хороший, мальчик! – старался Вердон успокоить испуганное животное.

Но жеребец при звуках непривычного голоса только начал брыкаться и вертеться, пытаясь сбросить с себя незнакомого седока.

Затем Вердон увидел, как к нему тянутся волосатые руки, явно собираясь стянуть его с седла, и прыгнул в другую сторону, стараясь приземлиться поближе к винтовке.

Удар о землю был сильным. Приземлился Алан близко к лежавшему оружию, но недостаточно, чтобы сразу же ухватиться за него. Прокатившись через спину, он как можно быстрее пополз к винтовке.

К сожалению, та же мысль пришла и в голову горилле.

Человек и обезьяна схватились за оружие почти одновременно, вступив в бой. Последнее слово на этот раз осталось за эволюцией. Какими бы развитыми ни были мышцы человека, они не шли ни в какое сравнение с прочными, словно канаты, мышцами гориллы. Как бы Алан не цеплялся за винтовку пальцами, ее все-таки вырвали из его рук, и вот смертоносный ствол уже был направлен на человека.

Полковник Вердон поднял руки в знак капитуляции, понимая, впрочем, что сдаваться бесполезно.

– Теперь ты умрешь! – прохрипела горилла.

Ее волосатый палец лег на спусковой крючок и почти нажал на него. Вердон невольно поморщился, ожидая услышать звук выстрела.

Но выстрел так и не прозвучал. Вместо этого горилла испустила странный гортанный стон, дернулась всем телом и замерла на несколько секунд в предсмертном оцепенении.

Потом она все-таки рухнула на землю лицом вниз. Из ее спины торчало древко стрелы из ивового прута, украшенное перьями ястреба.

Алан Вердон прищурился. Он узнал древнюю стрелу. В своем времени он никогда не видел, чтобы люди пользовались луком со стрелами, но не оставалось никаких сомнений в том, что обезьяну пронзило именно такое допотопное оружие, обсидиановый наконечник которого без труда прошел сквозь толстую кожаную броню.

Из покрытых кустарником склонов хребта в долину обрушился целый дождь таких стрел.

Волна за волной стрелы летели вверх, склонялись по дуге и устремлялись к земле. Рассекая воздух, они издавали легкий свист – шепот приближающейся смерти.

Рассредоточившихся по долине горилл выбивало из седел, тела многих щетинились оперенной смертью.

Откуда взялся этот свистящий дождь стрел, было не совсем ясно, но у Алана не было времени на раздумья: он был занят тем, что вытягивал карабин из рук гориллы, вцепившейся в винтовку мертвой хваткой.

Когда, наконец, это ему удалось, он обернулся, и глазам его предстала удивительная картина, подобной которой астронавту никогда не доводилось видеть.

Отряд Урко был полностью деморализован. Некоторые солдаты уже отступали; другие беспорядочно стреляли во все стороны, пытаясь попасть в невидимого врага.

Посреди всего этого хаоса Урко уверенно держался в седле, поворачивая своего коня из стороны в сторону и стараясь призвать своих подчиненных к порядку.

– А ну стоять! Не нарушать строй! Это приказ! Держать оборону!

Пролетевшая со свистом стрела сшибла с его головы высокий шлем. Урко, наверное, наконец понял, что лучше ему последовать примеру своих подчиненных. Развернув коня, он поскакал на юг. Другие обезьяны составили ему компанию.

Под ржание лошадей и выстрелы винтовок гориллы покинули долину в поисках спасения, так и не поняв, что же за таинственный враг проредил их отряд.

Дождь стрел прекратился почти так же неожиданно, как и начался.

Погибшие обезьяны и лошади остались лежать на земле, но выжившие вскоре исчезли из виду, и напоминанием о них служили лишь клубы поднятой пыли.