Планета откровений (СИ)

— Знаете, я как-нибудь уж прожил бы без ваших удивлений и восхищений, — немного резче, чем сам хотел, ответил ему на это Виктор Петрович.

— Да я и сам бы с удовольствием, — развёл руками тот. — Но в данном случае мы имеем то, что имеем. Понимаю, что это вряд ли вас утешит… Но дальнейшие поиски Германа возможны только визуальным путём.

— Как всегда, по-старинке… — вздохнул капитан. Вывел на напылённый на стекло шлема наноэкран данные, поступающие туда с корабля и с исследовательских зондов. — Поиски уже ведутся, — сказал он. — Правда, пока безрезультатно. Нашли только катер, пустой. Рядом никого нет…

— Катер мы тоже нашли, — сказал Старейшина, прикрыв глаза, видимо, так же произведя выемку информации, только другим способом.

— Я думаю, их надо искать там, где вы держите девушку, — предположил Виктор Петрович. — Ведь это их цель — спасти её. Где она тут у вас?

Старейшина помялся.

— Понимаете, — наконец, сказал он. — Ритуал, в результате которого её личность будет возвращена изначальному пламени звезды, штука очень деликатная. — Он снова замолчал.

— И? — поторопил его капитан.

— Ну, мы туда вас пустить не сможем, — сказал Старейшина. — Мы и сами там сейчас не должны показываться. Это может повредить процессу.

— Ну, если туда попадут Герман и Дмитрий, процесс-то уж точно будет повреждён, нет?

— Будет, — вынужден был согласиться абориген.

— Так может, поменяем большое зло на малое, а? — предложил капитан. — Перехватим их на подходе?

Старейшина присел на корягу, услужливо принявшую более удобную форму.

— Это вопрос уже не в моей компетенции, — грустно сказал он. — Вернее, не только в моей. Должны решать все личности нашего народа, коллективно.

— Ну, так давайте, решайте! — сказал Виктор Петрович. — Или тут тоже какая-то засада?

— Засада? — поднял брови Старейшина. — А, понял. Да, можно сказать и так. Просто обычно такое коллективное собрание длится по несколько дней… Не думаю, чтобы ваши «спасатели» позволят нам располагать этим временем.

— Может, ради такого случая изменим регламент?

— Может, — вздохнул Старейшина. — Но здесь тоже, говоря вашими словами, засада.

— Дайте угадаю, — сказал Виктор Петрович, присаживаясь рядом. Коряга затрещала, и соорудила ещё одно подобие сидения. — Для изменения регламента тоже нужно коллективное собрание.

— Да, — вздохнул ещё глубже Старейшина. — Вы абсолютно правы, капитан. Сразу видно опытного человека.

— Бюрократы, — проворчал капитан. Старейшина лишь снова вздохнул, и они некоторое время сидели молча.

— Знаете что, — наконец сказал Старейшина, почесывая окладистую бороду. — Если вы случайно — ну, совершенно случайно! — окажетесь в районе проведения ритуала, я постараюсь, чтобы никто из нас не чинил вам препятствий.

— И вы так же совершенно случайно скажете мне координаты этого района? — спросил Виктор Петрович, прищуриваясь. Старейшина кивнул.

***

Лес дышал опасностью. Протягивал к ним крючковатые пальцы веток, хватал за одежду, снаряжение, тыкался змеиными головками цветов, прижимал к шлемам листья, усыпанные колючками. Подсовывал под ноги ямы и овраги, дно которых засыпал острыми камнями. В общем, делал всё, чтобы если не остановить, то уж замедлить их движение точно. Хорошо хоть больше шишки на головы не кидал. Герман угрюмо посмотрел вверх, и постучал три раза по ближайшему дереву, так как сплюнуть в скафандре ему не позволяло воспитание. Дерево возмущенно зашелестело листвой, похожей на лопухи, такой же зелёной и большой, и в ответ стукнуло его веткой по шлему. Правда, только один раз. Зато сильно. Герман тихонько выругался и нагнал идущего размашистым шагом Кржижановского. Тот покосился на него, но ничего не сказал.

Попадались им и крупные обитатели, и теплокровные, и рептилии, и моллюски…. И все очень недобро смотрели в их сторону, а кто-то посмелей да побольше так и вообще пытался попробовать их на зуб. Уже не раз приходилось воспользоваться плазменной винтовкой, благодаря составителей аварийного комплекта за то, что она есть. Вряд ли допотопный пистолет, так и ни разу не появившийся из кобуры на поясе Германа, смог бы справиться с покрытым толстой чешуйчатой бронёй крокодилом, или трехметровым сухопутным аммонитом, чей острый клюв чуть не лишил его ноги. И чем дальше они шли, тем более агрессивной становилась флора и фауна.

— Скорее всего, мы уже где-то близко, — прокряхтел Кржижановский, скидывая с себя длинного толстого удава, решившего проверить его скафандр на прочность. — Это что-то вроде защитного барьера, как я полагаю.

— Ты прав, мы близко, — согласно кивнул Герман. Все его обострившиеся за последние дни чувства просто кричали об этом, дёргали струны нервов, забрасывали беспокойными мыслями: «Скорее! Скорее! Надо успеть!». — Как у тебя с зарядом плазмы, много ещё?

— Думаешь, дальше будет только хуже? — обречённо вздохнул биолог, проверяя индикатор на прикладе ружья. — Половина. Должно хватить, я думаю.