Планета стеклянных дождей

Ее искра осталась лежать на груде безжизненных более обломков. Я смотрел на нее и думал о том, что пожертвую, чем угодно, но не позволю забрать то, что осталось от Тиилы, ни одной бездушной машине.

…

Импульсы нарастали и проходили через меня волнами. Они были рядом, совсем рядом и продолжали гнать нас к полю притяжения звезды, не давая ни капли передышки. У крисалиса больше не было времени, чтобы аккумулировать энергию, ведь наши звездолеты никогда не были предназначены для войны.

Величавые крисалисы, живые корабли, предназначались для неспешного изучения Бесконечности, в которой, казалось, не было никого кроме нас, талланов. Сияющие звенящие миры в свете двойной звезды… Больше их нет.

Груманиты пришли внезапно, их тёмные, не отражающие света корабли, обтекаемые, почти невидимые на фоне Небесной Бесконечности возникли на краю нашей звездной системы. Мыслящие машины, без чувств, без стремлений, послушные своим невообразимым хозяевам принесли смерть и разрушение планетам Талланы. Их цели были не ясны, они не вступали в переговоры, не нуждались в предложенных нами вариантах. Единственное, что их заинтересовало — искры.

Искры — великое чудо, то, что даёт талланам жизнь, то, что остаётся после распада, хранилище запечатленной памяти, где хранились образы и эмоции, красота и мудрость. То, что я сумел собрать в свой крисалис после того, как мы поняли, ценой многих жизней, что груманиты методично уничтожают планету за планетой, но перед этим убивают всех, чтобы забрать наши искры. А если не могут, то в холодной ярости разрывают планету на части. Почему они выбрали Таллану?

У нас оставались два пути, растратить всю оставшуюся энергию на бесполезное сопротивление или бежать. Я, Скользящий Сквозь, навигатор крисалиса, выбрал второе. Мои энергоны, мои компенсирующие заместители, выдохлись. Они лежали в своих саркофагах, еле мерцая. Я остался один. Остальные талланы на борту как ни желали помочь, не могли. У нас не было времени настраивать их нервную систему на резонансные частоты крисалиса. Они все и так много отдавали вспомогательным системам, особенно хранилищу искр, не давая им погаснуть. И этот, уже почти такой же тёмный как корабли груманитов, ковчег причинял мне физическую боль. Они гасли, гасли один за одним, сами становясь содержимым хранилища.

Я гнал крисалис на последних запасах аккумулированной незадолго до обнаружения погони энергии. Я снизил подачу до минимума во все отсеки, направив все на двигатели, не думая о том, что отдавая себя кораблю, сам могу погаснуть.