Планета стеклянных дождей

— Это все слишком сложно для меня. В моем мире камни вообще не мыслят.

— Еще один аспект — отсутствие автономного модуля.

— А это еще что? — догадка заставила меня рассмеяться. — Ты имеешь в виду тело? Как моё? Автономный модуль? Скользящий, мы можем дать ей тело?

"Это возможно. Но и в этом случае вживить Искру будет нельзя. Автономный модуль так или иначе всегда будет зависим от основного "тела" крисалиса."

— Робот?

Он просмотрел предложенные мной образы.

"Похоже. Служебный функционал. Но я не вижу в этом смысла."

— И не нужно. Ведь насколько я помню, Искре был нужен кто-то живой с парадоксальным нелинейным мышлением. Хоуп, как капитан, я разрешаю приступить к разработке этого проекта. Привлеки Сонару и Веру, думаю это их немного развлечет.

— Благодарю за предоставленную возможность, — интонация искина была ровной, но мне показалось, что она удивлена.

Я был крайне доволен собой. У нас впереди еще не меньше полугода до полной готовности как корабля, так и команды. Почему бы не попробовать?

Но были вопросы, которые тревожили меня. Первый, когда на "Страннике" очнутся и заметят странную искусственность Текса. Мы утешали себя мыслью, что принимающие спишут все на помехи и его известную всем сдержанность и скупость в словах. И что никто не догадается проверить, что записи сфабрикованы. Мы даже пообещали запустить грузовой контейнер, как только позволят погодные условия. Но все равно меня глодала тревога.

"Полгода, Скользящий, шесть месяцев стандартного времени…"

"Для меня это лишь малая доля цикла, Род. Невероятное везение, что ваш вид так высоко адаптивен."

"Думаю, что здесь не последнюю роль играет некоторая схожесть в образе мысли."

Каждый раз, когда Сон вызывала меня в диспетчерскую, я первым делом думал о том, что получу сообщение, что "Странник" завис где-то на орбите и десант ждет высадки.

Второй, очень личной и неразрешимой, проблемой была Анна. Я не мог, не имел права выкинуть ее из головы. Последние сообщения от нее были получены две недели назад. Сообщения полуторогодовалой давности. Она улыбалась мне с монитора, бледная, с запавшими щеками, аккуратно причесанная.

— Я в порядке, Родри, — говорила она, а я вспоминал, что так Анна звала меня в детстве. — Мне… мне в целом лучше. Лекарства помогают.

Пусть помогают, пусть. Пожалуйста. Пусть помогают. В серых глазах и линии рта, мне казалось, что я видел, меньше затаенной боли. Может, я хотел убедить себя в этом?

Она рассказывала, как ей живется в клинике, какие там отзывчивые люди, какой большой парк. Она улыбалась, зная, что я получу это сообщение больше года спустя.

— Я надеюсь, что смогу выдержать и дождаться, когда ты вернешься. Ведь я знаю, что ты делаешь это для меня, как я могу тебя подвести, братишка?

Она качала головой и улыбалась. Я улыбался её изображению и решимости выжить, но эта улыбка превращалась в гримасу. Я уже подвел тебя, Анна, и никогда не вернусь.

Сердце сжималось, но я не мог отвернуться от экрана, пусть она и не могла меня видеть.

Что делать? Что делать? Ведь Корпорация прекратит финансирование, как только они узнают об исчезновении станции. Она же будет ждать!

Я пошел с этим к тому, кто был причастен, но и внезапно сострадателен. Вера внимательно выслушала меня, похлопала по плечу.

— У меня нет лекарства от совести, иначе я бы первая глотала его горстями. Просто наконец почитай свой контракт подробнее.

Тридцать типовых страниц уместились в меня с трудом. Как и любой человек, я не умел вчитываться в формализованные донельзя документы. Уже на второй странице челюсть свело зевотной судорогой, а мозг судорожно пытался вспомнить начало предложения, занимающего целый абзац. И, конечно, то, о чем говорила Вера, размещалось почти в самом конце и было так мудрено завуалировано, что я не сразу уловил суть. Но вроде бы моя ситуация полностью укладывалась в условия о компенсации семье в случае моей преждевременной гибели на Стекляшке.

Анна могла бы разово получить приличную сумму страховки и те деньги, что оставались на счету. Этого бы ей хватило… Проклятье, я не знаю на сколько! Однако предаваться всепоглощающим угрызениям совести я не мог себе позволить. Губы мои кривились и хотелось запустить что-нибудь в монитор, в бездушные буквы на нем. Нас разделяют шестьдесят три световых года и я только сейчас думаю о сестре как о единственном близком человеке, а не как об обузе. Вот и еще одна проблема. Как устроить несчастный случай, который закончится моей "гибелью".

Мозг заработал с ясность, присущей Скользящему, но не Роду. Возможно, что мы убьем двух зайцев сразу, если устроим небольшое представление с аварией на станции.

— Хоуп, ты не возражаешь, если мы выставим тебя злодейкой?