Планета свиней 3. Жаркий сезон

«С такой дамочкой нужно всегда держать влажный нос по ветру и знать своё место», – думал Масол.

– Угостишь меня водочкой, Акело? – звонко щёлкнув ровными зубками, томно прошептала она.

Масол удивлённо посмотрел на Ренату, но затем, будто под гипнозом, поднял худющую лапу, подзывая официанта из енотов. В этот вечер он почему-то не жалел честно украденных денег и не боялся гнева злобного покровителя шикарной гражданки.

– Слышь, гарсон, «Княжеская» у вас имеется? – спросил волк.

– У нас приличное заведение, – заискивающе скалился официант. – Если поискать в закромах, то для хороших гостей… найдётся бутылочка. Но сами понимаете…

Енот выставил лапу и быстро потёр пальцем о палец.

Мосол лишь отмахнулся. Он посмотрел на Ренату и высокомерно произнёс:

– Благородный напиток, только для благородных волков…

Когда енот удалился, пуделиха поинтересовалась:

– Акело, вы из Страны Сибирь будете?

– Так точно! Из самого сердца Сибири. Я из этого… из Якутска. Возле княжеского дворца проживал; в двух прыжках от него, – нагоняя важности, ответил волк.

Ему льстило, что Рената называет его Акело. Хотя что это за зверь такой – он понятия не имел.

Сначала Масол потратил все наличные, затем расплачивался картой «КрымСбера».

Он угощал соседние столики, требовал, чтобы в зале играла только живая музыка, и всячески поощрял грязные танцы у шеста. После трёх часов по сцене ползали все кому не лень, но только не баядерки из «клешни»; особенно упорствовала уже немолодая свиноматка, туристка из средней полосы московского княжества. Она вовлекала в своё хрюкающее ползанье всё новых и новых гибридов. Но Масол вовсе не замечал исчезновения профессионалок, продолжая упрямо пихать наличные, кому в джинсовые карманы, кому в шорты, кому в безразмерные бюстгальтеры.

Вокруг тощего волка собралась целая свора собак: три уже закончившие работу танцовщицы, среди которых была и та полукровка, что крутилась с вечера на шесте, сама Рената и два парня из Жужиной своры. Это были средней лапы бандиты. Одного звали – Педра, второго – Сидра.

Оба бандита тоже были дворянской породы. Из собачьих морд торчали длинные усы, уши так и шлёпали по щекам, а глаза слезились неиссякаемыми ручейками. Сидра часто сморкался в платок, не забывая вытирать глазницы. Педра так и сидел с мокрыми подтёками, стекающими до подбородка.

Они подсели к волку неслучайно. Масол захаживал в «Цепкую клешню» раз в неделю и почти каждое своё посещение превращал в феерическую пьянку. Персонал кабака постоянно задавался вопросом: откуда у этого дохлого гибрида куча наличных и столько обаяния? Малоизвестных антропоморфов Масол угощал водочкой, бутылка которая стоила, как пять литров девяностоградусной чачи. Он также заказывал приватные танцы самых лакомых красоток, но никогда не лапал их, не допуская грязного домогательства, что весьма странно для богатого клиента.

Охранники, которыми работали в кабаке Сидра и Педра, заинтересовались гостем ещё несколько месяцев назад, подозревая в нём оперуполномоченного из какого-то секретного отдела полиции. Волк – он и в Стране Крым остаётся волком. Серые гибриды, это хронические соперники собачьего племени. Вечно эти зубастые что-то вынюхивали и совали свои носы, куда не следует.

В зале громко играла музыка. На танцполе скакали разгорячённые алкоголем гибриды. Несколько кабанов, размахивая верхними лапами, отчаянно долбили о пол башмаками и время от времени вскрикивали резкое: «Хэй-хей!»

Не единожды на танцполе был замечен и сам Масол. Он дважды висел мордой на плече полукровки под знаменитого «Белого лебедя», а однажды даже станцевал медлячок с Ренатой. Если бы Педра и Сидра не отвлеклись во время танца на потасовку двух бобров из Страны Кишинёв, то волку, возможно, намяли бы бока сразу, что, впрочем, не случилось и мгновенно забылось, как вчерашний скупой дождик в Судаке.

***

Слышался звон посуды из кухни. Пахло жареной колбасой. Свернувшись калачиком, Шмаль проснулся в комнате на старом диване, спрятав морду под пушистым хвостом.

Открыв глаз, чёрный заметил, что уже наступило утро. В комнате он был один.

Потянувшись, Шмаль беззвучно зевнул и спустил лапы на цветной напольный коврик. Вчерашние посиделки давали о себе знать тяжестью во всём теле. В пасти сушило, зудил старый шрам на груди. Глаза слепила дымчатая пелена.

– Ки-иса-а… – позвал он протяжно, почти жалобно. Но в ответ только звенели ложки, и слышался напористый звук бьющей в раковине воды.

Очень хотелось пить. Шмаль еле добрёл да кухни и увидел разрисованного Рамзеса, который усердно драил щёткой тарелки, чашки, рюмки и стаканы.

– Доброго утречка, босс! – радостно морщил и без того морщинистую морду Рамзес, ополаскивая эмалированную кастрюлю. – Как спалось тебе? Наверное, Якутск снился?

Лысый кот бодро обращался к Шмалю, как к закадычному другу, с которым они вместе шкурили богатых гибридов и вместе мотали срок по зонам необъятной Сибири, когда их прищучивали прокуроры.