Планета свиней

— Да ну, выдумки. Так каждый может сказать, что это его дедушка, — махнул лапой Вау Сил. — Я читал совсем другое. Первые антропоморфы появились в Стране Китай. Это были летучие мыши, скрещённые с серыми крысами. Именно от первых опытов над гибридами заболели люди. И никакого Макса Илларионова не существует. А твой император сказка для малообразованных граждан.

— Какая ещё сказка? — встал в позу Шмаль. Скрестив лапы на груди, он приготовился отстаивать точку зрения в глубокомысленной дискуссии. — Я лично спасал императора от сибирского князя. Роберт Варакин мне жизнью обязан. Тебе понятно?

— От кого спасал? — не поверил китайский кот. — А как же тогда ты попал в посольство княжеское, если от князя Витольда спасал императора?

— Не твоё кошачье дело, как я дипломатом стал! Может, я тоже разведчик, как мой друг Барс, — злился чёрный. — Ты, вообще, кастрированный под хвостом и всё выдумал, что три любовницы у тебя.

— Ты!.. а ты уголовник! Нет у тебя никакой недвижимости в Якутске и бизнеса нет, и кабака нет. Будто я не знаю, кто ты такой. Врун ты и вор, вот ты кто! — раздул ноздри Вау Сил и плюнул точно на маленькие, сшитые по индивидуальному заказу ботинки Шмаля.

Вот это поворот!.. и чёрный выпустил когти. Рыжий пристроился плечо к плечу с боссом и тоже сверкнул острыми когтями. Судя по настрою и бездоказательной позиции обеих сторон — вскорости должна начаться откровенная драка, но сиплый голос из полумрака остудил скандалистов в один момент. Когда-то дерзкий баритон принадлежал полицейскому волку.

— Хватит уже. Надо к своим прорываться…

Гомвуль очнулся на полу. Скинул простынки, осмотрел, кем-то заштопанную рану. Потом открыл защёлку на двери, вышел в коридор и услышал, как неподалёку проходят горячие дебаты. Если бы не тигриный выпад, который сложно не заметить, то можно представить себе, что продолжаются переговоры, но только в усечённом формате: без китайского вана, княжеского советника и творческих кабанов.

— Ну, живучий ты волчара! — увидев якутского сыщика, почему-то обрадовался Шмаль. Рыжий Барс даже услышал негромкое мурчание друга, пусть и короткое, но настоящее кошачье мурлыканье.

— Плохо помню, что произошло. Меня тигр ранил? — был немногословен Гомвуль.

— Он родимый. Вроде знакомец твой. Ты уж прости, но когда тебя расписывали по живому, я с корешом затаился и слышал, как верзила чепуху разную нёс. Собакой тебя называл. Сволочью!

— Виделись с ним однажды. Было дело. Это Ковач, — оскалился волк, представив Зубова и уголовное дело, которое без него расследует Стас в столице Сибири.

— Разреши, рану посмотрю, — хотел помочь Фил Ли.

Гомвуль расстегнул куртку и сказал:

— Если бы вовремя помощь не оказали, прыгал бы сейчас по облакам.

Хаски со знанием дела разглядел наспех шитый шов. Потрогал когтем плохо стянутую нить. Принюхался.

— Скажу тебе, как опытный фельдшер: не хотел тигр убивать, — сообщил Фил Ли. — Рассечение неглубокое. Ударил для вида. Хотя… возможно, промахнулся. Но много ли тебе из практики известно случаев, когда палец убийцы дрожал на курке; когда тигр бил ножом, и лезвие останавливалось в миллиметре от сердца?

Полицейский волк задумался, ощупывая пропитанную кровью шкуру вокруг шва. Что если Фил Ли прав: тигр только ранил его, чтобы подарить надежду на возвращение в Якутск.

Но чёрному Фил Ли не нравился, и слушать он не хотел его бредни. Тоже мне гений! Был бы умный, не уехал бы из Москвы к китайской бабушке. В Москве цивилизация: метро есть и пенсионный возраст с шестидесяти пяти. А ещё раздражало, что пёс и волк нашли общий язык.

Если Шмаль невзлюбил пса, то белая кошка Изольда, почему-то разобиделась на Шмаля. Она шикнула, показав ровненькие, жемчужные клыки.

— Это он бомбу взорвал. Я ему говорю: не нажимай кнопку, а он всё равно своим пальцем давит.

Все покосились на чёрного. Даже рыжий смотрел на босса недоверчиво, словно тот нарочно взорвал здание. А Изольда не успокаивалась. Оттопырив крючковатый коготок, она указывала на Шмаля, как злая ведьма в кошмарном сне.

— Это плохой кот. Я ему сказала: не надо, а он достал пульт с кнопкой и взорвал нашего любимого вана. Потом придумал, что у мёртвого кабана пульт забрал. Врёт всё! Точно врёт!

Чёрный снова достал из кармашка картинку своего дедушки, посмотрел на карликового гибрида с глупой мордой, и стало ему горько. Никто не верит, что на фотографии его древний предок, нет никому дела, как спасал он самого императора и рисковал собой в казино, гроссмейстерски разыграв партию в «очко». Всем плевать на то, что он говорит. Разве чёрный хотел что-нибудь взрывать? Неужели он заложил бомбу и прятал пульт от друзей?

— Пойдём Барс отседава. Они нам не верят, — совсем расстроился Шмаль.

Но рыжий не спешил слушать чёрного.

— Они не верят только тебе, босс, — сказал Барс. — Я, может быть, и ни такой важный, как ты, и не такой знаменитый и умный, но я кнопку не нажимал и дом с балконами не разрушал. Посмотри, сколько кабанов ты убил. Если бы не ты, может быть, и Алмаз с Рубином не погибли.

Чёрный совсем поник. Даже лучший друг отвернулся от него.